Семен Злотников - Инцест [=Страсть]

Наталья.Верю!

Рэм.Портрет вам не нравится — так и скажите!

Наталья.Нравится! Не обижайтесь! Я только хотела сказать — что мы не похожи! Лоб, выражение глаз — вообще… Насколько я себя ощущаю — я родилась на земле… Она же как будто на землю спустилась… Даже, похоже, кто-то ее столкнул — не сама… Простым глазом видно: про наше житье тут ничегошеньки не понимает. (Смеется.) Короче, мы с нею совсем не похожи. Или, вернее, похожи — но не похожи… Рэм, вы так смотрите…

Рэм.Вы помните, кем были раньше?

Наталья.Когда?

Рэм.В прошлой жизни?

Наталья.Я была в прошлой жизни… Не знаю, была ли я вообще… Я, наверно, была кенгуру.

Рэм.Почему кенгуру?

Наталья (смеется). Не понимаю, не знаю, представила, просто… Они очень странные… Как неземные… Да, вспомнила: я была маленькой — я всегда хотела быть кенгуру…

Рэм (с улыбкой за ней наблюдает; не сразу). А, наверно, вы правы: неважно! Неважно, неважно — конечно… (Уходит в дальний конец мастерской.)

Наталья.Не поняла, что вы сказали?

Рэм (откликается). Я сказал, что неважно!

Наталья.Не понимаю!

Рэм.Неважно! Я говорю — что неважно! Пока молодой, говорю — все не важно! Можно и не помнить — есть настоящее, пока молодой!

Приносит холст, осторожно ставит на трон, один за другим отключает фонари — в ночи возникает сказочный город, словно парящий.

Однажды, вдруг, понимаешь: у тебя ничего, кроме памяти, и не осталось. Твоя жизнь — только то, что ты помнишь. Не больше и не меньше. А чего позабыл — того, считай, не было. Как бы словно не жил.

Наталья.Что это, Рэм? (Опускается возле картины на колени, заворожено разглядывает.) Боже, какое все крошечное… А, кажется, все настоящее: окошки со ставнями… черепичные крыши домов… старинный трамвайчик, вокзал… привокзальная площадь… (Вдруг, смеется.) А там, Рэм… кому это памятник, Рэм?

Рэм.Отверженному провидцу, ползучему философу, змею проклятому. Есть основания полагать: мы ему задолжали.

Наташа (с улыбкой). Змею? Мы задолжали? Вы это — серьезно?

Рэм.Наташа, если подумать: мама Ева не съела бы яблоко — никого бы и не было. Ну, совсем никого — представляете? Нам бы его на руках носить — он, бедный, на брюхе ползает.

Наталья (смеется) Рэм, вы шутите…

Рэм.…Нам поскорее распнуть — потом, вдруг, опомниться… Дело житейское, дело привычное… (Вдруг, странно махнув рукой и встряхнувшись). О чем говорить! Лучше, Наташа, глядите… Там, там: дом стоит, видите?

Наталья.Где?

Рэм.Тут, тут… Видите, дворик с колодцем внутри?

Наталья.А, вижу…

Рэм.Ворота с калиткой на узкую улочку, мощеную скользким булыжником?

Наталья.Да, похожа на речку, вижу: изгибается, вдруг, пропадает… опять возникает…

Рэм.Странная улочка, странно текущая через весь город…

Наталья.Вы в этом городе жили?

Рэм.Возможно, что жил…

Наталья.Возможно, что жили?

Рэм.Возможно, придумал…

Наталья (не сразу). Фонарики, как настоящие… Даже лужицы под ними… А что там написано, Рэм? На воротах, над самой калиткой?

Рэм.Потерянный дом, номер первый…

Наталья.Этот дом — он потерянный, правда? (Смеется). В самом деле, дуреха, вчера родилась: ну, конечно, потерянный рай… А там, у колодца, собака?

Рэм (возвращается). Потерянный пес…

Наталья.Потерянный пес, потерянный дом, потерянный город…

Рэм.Должно быть, еще где-то там заблудилась моя душа…

Наталья.Потерянная душа…

Рэм.Иногда мне мерещится: моя жизнь выплывает ко мне… Выплывает, как если представить, что выплыл, давно затонувший корабль…

Наталья (благодарно касается его руки). Я бы тут поселилась — кто бы пустил… (Поднимается.)

Рэм (поддерживает ее за руку). Буду рад…

Наталья.На потерянной улочке, вдруг бы, самой для себя потеряться… И, не помня себя, долго по ней бы брести… Интересно, откуда слова?

Рэм.Из души — может быть…

Наталья (смеется). О-о, из души — да где, наконец, она, эта душа?

Рэм (неопределенно махнув рукой). Она — там…

Наталья.Где, скажите?