Семен Злотников - Инцест [=Страсть]

Наталья.За что?

Рэм.Наверно — дал жизнь…

Наталья.Наверно — обидели?

Рэм.Как же, обидишь ее… Мой кошмар… Тетка чужая, особа противная…

Наталья, было, спускается с «трона».

Прошу вас, останьтесь! Так вам не трудно?

Она застывает. Он молча ее разглядывает.

Наталья.Мне иногда кажется… мои дети… единственное, что у меня настоящее…

Рэм.Артур, значит, — не настоящее?

Женщина не отвечает. Он отдает ей пакет.

Наденьте, пожалуйста.

Наташа.Сейчас?

Рэм.Это сложно?

Наталья.Нет. (Стоит, заглядывает в пакет.)

Рэм (тихо). Наташа…

Наталья (не сразу). Вы что-то сказали?

Рэм.Нет.

Наталья.Наверно, послышалось.

Рэм.Как хорошо, что вы здесь. Мне хорошо. (Молчит.) Я вас провожу. (Помогает ей спуститься, провожает на кухню). Зеркало над умывальником. Да, кстати, вы не пугайтесь, там черная глина в тазах размокает.

Наталья (смеется). Страшно…

Рэм.Предупреждаю: она, случается, знаете, этак — чавкает от предвкушения…

Наталья.Ужас… (Скрывается).

Рэм (задумчиво). Иногда представляю, как она, эта глина, томилась в ожидании, пока не явился Тот Самый…

Тишина. Улыбается, достает сигарету, разламывает пополам, половинку роняет на пол, другую вставляет в мундштук; впрочем, не закуривает; вдруг, уходит в дальний угол мастерской, приносит мольберт и картину — ту самую, что прятал в самом начале нашей истории. Оглядывается в поисках места, где бы поставить.

(Громко.) Наташа, скажите, с вами бывало: вдруг, встречаешь человека, которого прежде никогда не видел — но ощущение, будто вы с ним знакомы давно! (Тишина.) Наташа, вы слышите?

Наталья (из кухни). Да!

Рэм.Когда, вдруг, вспоминаются вещи — невероятные!

Наталья (из кухни). Когда встречаешь родную душу!

Рэм.Такое возможно?

Наталья.На встречу всегда надеешься!

Рэм.Полагаете — возможно?

Ответа нет.

Наталья (вдруг, кричит из кухни). Рэм, она, правда, чавкает!

Рэм (улыбается). Я говорил! (Наконец, устанавливает мольберт на авансцене, спиной к зрителю.) Вы мне не ответили: с вами такое бывало? Мне очень важно, Наташа! Наташа!

Она появляется, переодетая в странное черное платье с красной розой и красным шарфом на шее. Он видит ее, выдыхает.

Наташа…

Тишина. Он галантно подает ей руку, проводит по мастерской между скульптурами.

Прошу.

Наталья (смеется). Куда? Что вы затеяли, Рэм?

Рэм.Фокусы любите?

Наталья.Да…

Рэм.Сейчас покажу фокус-покус про белых ворон. Где-то читал или сам придумал: до того, как стать черными — они были белыми.

Наталья (смеется). Придумали, Рэм!

Рэм.Стойте здесь… Приготовились…

Наталья.Боже, какая интрига.

Рэм (оставляет ее, отступает к мольберту). Не то слово, Наташа. Наташа, Наташа… Внимание, смотрим глазами, Наташа… Ну, то есть, сначала глазами, Наташа, потом… Предупреждаю вас: мало смотреть — надо видеть… Сердцем, душой, третьим глазом — что там у нас? Что-то такое должно быть, Наташа, не может не быть… (Сдергивает покрывало с картины.)

Тишина.

Узнаете? Наташа, вы узнаете? Отвечайте, вы узнаете?

Наталья (видит картину, молчит, удивления не скрывает). Всего ожидала — этого меньше всего…

Рэм.Скажите, ну, разве все это — не странно?

Наталья.Действительно, фокус…

Рэм.Не странно?

Наталья (смеется). Кажется, я теперь понимаю, кто умыкал из фойе мои фотографии…

Рэм (смеется). Этот портрет я — Бог знает, лет двести пишу!

Наталья (смеется). …Ай-ай, Рэм, такой взрослый мужчина…

Рэм( смеется). …Не поверите, тысячу раз начинал, бросал, опять возвращался…

Наталья (смеется). …Никого не воруют — меня воруют…

Рэм (смеется). Я особенно понял, когда вас увидел: я в ней чего-то постичь не могу…

Наталья (смеется). Театр, актрисы, да вы их не знаете, Рэм! Рэм, вам не жалко меня?

Он снимает картину с мольберта — она у него отнимает.

Куда вы, оставьте, Рэм, мне интересно!

Рэм.Вы что, мне не верите?