Никита Шамин - Колыбель

Через две с половиной минуты, положенных для взлета и набора кораблем первой космической скорости, двигатель был заглушен по команде.

Присутствовавшие остались под впечатлением и в едином порыве подхватили робко начатые кем-то из инвесторов аплодисменты.

А я лишь безмолвно стояла там и опустошенным взглядом смотрела на адскую машину, прижав к ногам трясущиеся руки.

Визор собрал совещание в зале для переговоров: без свидетелей со стороны персонала космодрома, без участия инвесторов, даже без охраны. Только я, Кобэн, и Габриэль с Томэлем.

– Поскольку геттай Гваала в курсе темы разговора, который нам предстоит, я буду краток, – обратился ко мне Габриэль. – Помимо основной задачи полета нам нужна ваша помощь.

Габриэль включил голографические мониторы посередине стола и вывел на них несколько снимков вместе с техническими данными.

– Во времена активного развития космической программы специальный отдел логистов при Консилиуме разработал проект переправления габаритных грузов, используя естественную гравитацию и центробежную силу планеты. Грузы отправлялись на орбиту с оснащенных специальными платформами шаттлов. Курс корректировали двигатели на самом контейнере согласно заданному маршруту полета и, как только груз оказывался над местом назначения, компьютер давал команду на сход с орбиты и посадку. После нескольких запусков проект все же закрыли, поскольку порой автоматика давала сбои, и груз лишь чудом приземлялся в целости и сохранности. При очередном запуске груз был доставлен на орбиту, но автоматика полностью отказала. Теперь контейнер с двадцатью тоннами гелиевой руды крутится вокруг планеты.

– Груз нужно вернуть назад, – сказал Томэль. – По примерным координатам «Колдун» догонит контейнер, сравняется с ним по скорости, а дальше ты выйдешь в открытый космос и починишь электронику.

– Где здесь телеметрические расчеты?

Габриэль озадаченно посмотрел на меня, а потом на экран.

– Они перед вами.

– Цифры я вижу! Я не вижу, к чему они относятся, – рассердилась я.

– Как это понимать? – с недовольством спросил меня Габриэль, а затем посмотрел на Кобэна.

– Нисаа дислексик, – спокойно произнес Кобэн.

Я обиженно вздохнула и съехала по креслу вниз, уткнувшись лицом в воротник куртки.

Габриэль повернулся к Томэлю, также слегка озадаченному тем, что сказал Кобэн.

– Я не ослышался? Как же тогда она будет следить за показаниями приборов? Как она вообще может пилотировать космический корабль, Кобэн? – спросил Томэль.

– Мы разработали специальную систему символов, соответствующих каждому отдельному прибору и показателю. Кроме того, бортовой компьютер обладает искусственным интеллектом, который будет сообщать обо всех происходящих в системе корабля изменениях. Мы все предусмотрели, не волнуйтесь.

– О таких вещах нужно предупреждать заранее, – рассерженно сказал Габриэль Кобэну.

– Это могло лишить нас финансирования, и я не стал рисковать, рассказывая всю правду.

– Да вы издеваетесь!

– Я был уверен в потенциале программы и способностях моей дочери! Благодаря одной ничтожной лжи я создал лучшую космическую программу в истории Тарреда! Я считаю, что это того стоило, и результат полностью оправдывает мой поступок.

– Действительно, – согласился Томэль.

– Как бы то ни было, выяснять, кто прав, а кто виноват, сейчас уже нет ни смысла, ни времени.

– А к чему спешка? – спросила я. – Почему ради этого вы потребовали переноса запуска?

– Согласно показаниям радаров, контейнер стабильно снижается. Это означает, что вскоре он может упасть, притом где угодно. Мы хотим избежать катастрофы, – сказал Томэль. – Ну и, естественно, сохранить руду.

– Поэтому подготовка инструментов и обучение должны начаться немедленно, – заключил Габриэль.

– Дайте мне два дня без прочих тренировок, и я освою новые инструкции, – сказала я.

– Жертвовать остальной подготовкой не разумно, – возразил Кобэн.

– Я тренируюсь ежедневно на протяжении года, по восемь часов. Все эти инструкции я могу выполнять с закрытыми глазами. Дайте мне два полных дня, тогда я изучу электронику контейнера вдоль и поперек и сделаю все как надо.

Я наблюдала за тем, как трое умудренных опытом мужчин переглядывались в надежде, что кто-то примет решение первым.

– А пропущенные тренировки я наверстаю за оставшиеся дни, – закончила я последним убедительным доводом, чтобы наконец-таки выдавить из них решение.