Александр Островский - Сердце не камень

Константин.Помилуйте, дяденька!… К чему, к чему?… Ни к чему это не ведет.

Каркунов.Помолчи ты, помолчи! (Халымову.) Ах, кум ты мой милый, вот уж спасибо, вот уж спасибо!

Халымов.Да за что?

Каркунов.Как за что? Я тебе шепнул: «Приезжай, мол», – а ты и приехал.

Халымов.Да чудак: зовешь в гости, как не поехать! От хлеба-соли кто же отказывается!

Каркунов.Да я еще тебя хлебом-то не кормил. Я, как ты приехал, так за дело тебя; говорю: «Помоги!…»

Халымов.Да какое дело-то! Гроша оно медного не стоит; эка невидаль, завещание написать! Было б что отказывать; а коли есть, так нехитро: тут все твоя воля, что хочешь, то и пиши!

Каркунов.Нет, ты не говори! Вот у нас тут по соседству адвокатишка проживает, такой паршивенький; а и тот триста рублей просит.

Халымов.Еще мало запросил. Вольно ж тебе за адвокатами посылать.

Константин.Да помилуйте! Коли есть единственный… так к чему? Одни кляузы!

Каркунов.Погоди! Ты помолчи, помолчи.

Халымов.Взял лист, и пиши!

Каркунов.«Пиши», ишь ты! что я напишу, что я знаю! Как напьемся хорошенько, так «мыслете» писать наше дело; а перо-то возьмешь, так ведь надо, чтоб оно слушалось. А коли не слушается, так что ж ты тут! Ничего не поделаешь.

Халымов.А ты его возьми покрепче в руки-то, да и пиши спервоначалу с божьего благословения: во имя, а прочее…

Каркунов.Так, так, с божьего благословения; нельзя без этого, это уж первое дело. (Константину.) Ты незваный пришел, так вот тебе бумага и карандаш. Пиши! (Отдает бумагу и карандаш.) Пиши, что сказано.

Константин.Да позвольте! Коли я единственный…

Каркунов.Молчи, молчи!

Константин садится к столу.

Что ему писать-то?

Халымов.Потом пиши: «Во-первых…»

Каркунов.Константин, пиши: «Во-первых…»

Халымов.«Поручаю душу мою богу…»

Каркунов (вздыхая) . Ох, ох! Да, да.

Константин пишет.

Халымов.«А грешное тело мое предать земле по христианскому обряду».

Каркунов.По христианскому, по христианскому, да, да, по христианскому, чтоб уж как следует.

Халымов.Теперь насчет певчих… Каких тебе будет приятнее: чудовских иль нешумовских?

Каркунов.Чудовских приятнее, друг ты мой любезный, приятнее.

Халымов.Ну, и пиши «чудовских».

Каркунов.Константин, запиши: «чудовских!»

Халымов.Теперь покров на гроб… хочешь парчовый, хочешь глазетовый. Нынче этот товар до тонкости доведен, в Париже на выставке был.

Каркунов.Над этим задумаешься, кум, задумаешься.

Xалымов.Да как не задумаешься; дело большого рассудка требует. А ты вели принести образчиков, да который тебе к лицу, тот и обозначь; узорчик повеселей выбери. Да вот еще забыли, прежде всего надо: «Находясь в здравом уме». что забыли-то! Да и вправду, в здравом мы уме аль нет?

Каркунов.В здравом, в здравом, куда хочешь. Константин, проставь впереди: «В здравом уме».

Константин.Ну, уж сомневаюсь!

Каркунов.Пиши, пиши, не твое дело!

Xалымов.«И твердой памяти».

Каркунов.Ну, насчет памяти… против прежнего не то.

Xалымов.Да ведь помнишь всех, кто тебе должен ?

Каркунов.Всех, всех, всех.

Xалымов.Значит, твердая. Может быть, забываешь, кому сам должен? Так не беда, напомнят. Ну, главное дело кончено, теперь уж пустяки. Вот пиши: «Любезной супруге моей, Вере Филипповне, за ее любовь ко мне и всегдашние попечения…»

Каркунов.Да, да, всегдашние попечения.

Xалымов.Ну, там что знаешь.

Каркунов.Пиши, Константин: «Все движимое и недвижимое имение и миллион денег».

Константин.Да позвольте, дяденька…

Каркунов.Молчи, молчи! Стоит, стоит, больше стоит.

Xалымов.Уж это твое дело.

Каркунов.Больше стоит, больше стоит. Только вот что, кум, ох…

Xалымов.что случилось ?

Каркунов.Оставлю я ей миллион, а она с моими деньгами-то замуж либо любовника.

Халымов.Да тебе-то что за дело! Уж там как знает, как ей лучше.

Каркунов.Нет, так нельзя, так нельзя: мои деньги-то. Она выйдет замуж, да еще подсмеется с мужем-то над стариком.

Халымов.Да и подсмеются, ничего не поделаешь.

Каркунов.Нет, вот как: любезной супруге моей, Вере Филипповне, коли не выйдет она замуж и не заведет любовника, миллион.