Александр Островский - Старый друг лучше новых двух

Татьяна Никоновна.Ах-ах-ах-ах-ах-ах! Да когда же, матушка, когда? ( Плачет .)

Пульхерия Андревна.А когда она жила у хозяйки. Они и теперь видятся, и я знаю даже где.

Татьяна Никоновна.Ну, уж погоди же, теперь вернись только домой, я тебе задам! Эко наказанье с дочерьми! ( Утирает слезы .)

Пульхерия Андревна.Уж теперь ни бранью, ни слезами дела не поправите, а вы лучше смотрите за ней хорошенько.

Татьяна Никоновна.Уж я ее теперь с глаз не спущу.

Пульхерия Андревна.Однако прощайте! Заболталась я с вами, а мне еще надобно кой-куда зайти. Прощайте! ( Целуются. Уходит и сейчас же возвращается .) А ведь Илья-то Ильич вчера опять пьяный домой приехал. Скажите, пожалуйста, я вас спрашиваю, когда это кончится? Ведь ты женатый человек, ведь ты обязан семейством! Коли нет в тебе стыда перед людьми-то, ты хоть бы стен посовестился! Сколько у него детей-то? Знаете? Ведь пятеро. Каково же это! Прощайте! Некогда, право некогда. ( Уходит и опять возвращается .) А я и забыла вам сказать. Ведь я в горе.

Татьяна Никоновна.Что за горе у вас? может, так, шутите?

Пульхерия Андревна.Какие шутки! Этакого варварства… Этакого тиранства… Нет, этого нигде не бывает. Разве только уж в самом низком классе.

Татьяна Никоновна.С мужем опять что-нибудь?

Пульхерия Андревна.Ведь уж все нынче носят бурнусы, уж все; кто же нынче не носит бурнусов?

Татьяна Никоновна.Ну так что же?

Пульхерия Андревна.Ну вот одна знакомая и продает бурнус, совсем новенький. Я в надежде-то на своего дурака и говорю ей: «Вы, моя милая, не беспокойте себя, не носите ни к кому, а приносите прямо ко мне: мы его у вас купим». Ну вот она его и приносит. Думаю: что делать? И себя-то поддержать перед ней хочется, да и мужа-то боюсь; ну. как он при постороннем человеке историю заведет! Подымаюсь я на хитрости. Надеваю бурнус, беру на себя равнодушный тон и говорю ему: «Поздравь меня, мой друг, с обновкой!» Я думала, что хоть после он и побранит меня, уж так и быть, а все-таки при чужом человеке не захочет уронить меня и себя.

Татьяна Никоновна.А что же он?

Пульхерия Андревна.Что он? Обыкновенно что. Для него первое удовольствие жену унизить, и норовит все при посторонних людях. И шутки у него, знаете, самые неприличные: «Вы, говорит, ее не слушайте; это она к зубам грезит; с ней, говорит, это бывает». – «Но за что же, однако, позвольте вас спросить, такое тиранство?» – говорю я ему. А он мне все-таки на это ни одного слова не ответил, а продолжает говорить той даме: «Она бы, говорит, всего накупила, да купило-то у ней притупилось; а я ей на глупости денег не даю». Пошел, да и сел за свои бумаги, и двери затворил. Острамил меня, решительно острамил.

Татьяна Никоновна.Да что вы, молоденькая, что ли, рядиться-то?

Пульхерия Андревна.Это, Татьяна Никоновна, не от лет, – это бывает врожденный вкус в человеке; и от воспитания тоже много зависит.

Татьяна Никоновна.Вот и с воспитанием-то беда: затей-то много, а денег нет.

Пульхерия Андревна.Кабы вы понимали, что значит благородная дама, вы бы так не рассуждали; а то вы сами из простого звания, так вы и судите.

Татьяна Никоновна.Я сужу, как умею; а званием своим вам передо мной нечего гордиться, немного вы от меня ушли.

Пульхерия Андревна.Далеко вам до меня; я из вашего-то звания себе прислугу нанимаю.

Татьяна Никоновна.А коли так, я и не знаю, что вам за охота с простыми людьми знакомство иметь! – знались бы только с благородными.

Пульхерия Андревна.Да, уж конечно, у благородных людей совсем другие понятия, чем у вас.

Татьяна Никоновна.Ну, и ступайте к ним, а об нас уж вы не беспокойтесь; мы об вас плакать не будем.

Пульхерия Андревна.Да-с, прощайте! Много я от вас обиды видела, всё переносила; а уж этого не перенесу; после этих слов я у вас оставаться не могу.

Татьяна Никоновна.Вот и прекрасно, так и запишем. Прощайте! И вперед просим не жаловать.

Пульхерия Андревна.Я еще с ума не сошла, чтобы с вами знакомство водить после этого.

Татьяна Никоновна.И очень рады будем.

Пульхерия Андревна( подходя к двери ). За дочерью-то бы лучше смотрели!

Татьяна Никоновна.Не ваша печаль чужих детей качать.

Пульхерия Андревна.Уж теперь ни ногой.