Джордж Байрон - Каин

Что ж ты ему ответил?

Я промолчал, — ведь он отец мой, — только
Тогда ж подумал: лучше бы ягненку
Совсем не быть ужаленным змеею,
Чем возвратиться к жизни, столь короткой,
Ценою мук.

Но ты сказал, что ты
Из всех существ, тобой любимых, любишь
Всего сильнее ту, что воспиталась
С тобой одною грудью и питает
Своей — твоих малюток.

Да, сказал:
Чем был бы я без Ады?

Тем, чем я.

Ты чужд любви.

А он, твой бог, что любит?

Все сущее, как говорит отец;
Но, сознаюсь, я этого не вижу.

Поэтому не можешь и судить,
Чужда ли мне любовь иль нет. Есть нечто
Великое и общее, в котором
Все частное, как снег пред солнцем, тает.

Как снег — что это значит?

Будь доволен
Неведеньем того, что испытают
Сыны сынов твоих, и наслаждайся
Теплом небес, не знающих зимы.

Но ты любил существ, тебе подобных?

А ты — ты любишь самого себя?

Да, но не так, как ту, что украшает
Мне жизнь мою, что мне дороже жизни,
Затем, что я люблю ее.

Ты любишь,
Пленяясь красотой ее, как Ева
Пленилась райским яблоком когда-то;
Но красота поблекнет — и любовь
Угаснет, как и всякое желанье.

Но отчего ж поблекнет красота?

От времени.

Но дни идут, проходят,
А Ева и Адам еще прекрасны,
Не так, как серафимы, как сестра,
Но все ж прекрасны.

Время беспощадно
Изменит их.

Мне это очень больно:
Но все ж я не могу себе представить,
Что разлюблю когда-нибудь сестру,
И если красота ее поблекнет,
То, думаю, создатель красоты,
При гибели прекрасного созданья,
Утратить должен более, чем я.

Мне жаль тебя: ты любишь то, что гибнет.

Как мне — тебя: ты ничего не любишь.

А брат — ты любишь брата?

Да, люблю.

Его твой бог и твой отец так любят!

И я люблю.

Похвально и смиренно!

Смиренно?

Да, ведь он не первородный
И с детства был любимцем Евы.

Что ж,
Змий первым был любимцем, он — вторым.

Он и отца любимец.

И об этом
Я не скорблю. Как будто я не должен
Любить того, кого отец мой любит!

Но и Иегóва, кроткий ваш владыка,
Всещедрый насадитель райских кущ,
На Авеля с улыбкою взирает.

Я не видал Иегóвы и не знаю,
Пристойно ли Иегóве улыбаться.

Так ангелов Иегóвы видишь.

Редко.

И все-таки ты должен был заметить,
Что Авель им угоден: от него
Все жертвы восприемлются.

И пусть!
Зачем ты говоришь со мной об этом?

Затем, что ты об этом много думал.

А если бы и думал, — для чего
Будить во мне…

Дух! Мы с тобою в мире,
Далеком от земли; не говори же
Мне о земле. Ты показал мне много
Чудесного; ты показал мне мощных
Предшественников наших, попиравших
Ту землю, от которой уцелел
Один обломок; ты мне показал
Тьмы тем миров, среди которых тускло
Мерцает наш ничтожный мир, теряясь
В воздушной бесконечности; ты тени
В зловещем царстве смерти показал миг;
Ты много показал мне — но не все:
Дай мне узреть обители Иегóвы
Или свою обитель: где они?

Здесь и везде — в пространстве бесконечном.