Александр Астраханцев - Звезда полынь

Мертвец. Торопишься туда? Ха-ха-ха… А ведь страшно?

Вячеслав (раздраженно). Да, страшно! Но я не могу так жить — это унизительно!

Мертвец. Тогда торопись. Лежать здесь кучей костей и дерьма — занятьице приятное, ха-ха-ха!

Вячеслав. Ты, вонючая плоть — ты хочешь меня испугать? Хочешь, чтоб я дрогнул? Я тебя не боюсь, слышишь? Меня не взять этим! Мой дух останется здесь (показывает на дверь в свою комнату) : в тетрадях, в друзьях, в тех, кто есть и кто будет! Я успел тебя переиграть, мерзкая плоть!

Мертвец. Жалкий прах с потугами на бессмертие, не тешь себя иллюзией — ты смешон и нелеп. Весь, без остатка станешь землей, ха-ха!

Вячеслав. Вре-ешь! Малая часть меня — но останется, и достаточно! Тебе не взять ее! Иди вон! На место!

Мертвец, хохоча, исчезает. Вячеслав, одной рукой держась за карман, где у него лежит пистолет, а другой держась за голову, медленно бродит взад-вперед по комнате. Потом решительно поворачивается и уходит в боковую дверь. Пауза. Раздается выстрел. Пауза. В комнату врывается испуганная Валентина Васильевна, озираясь кругом. За ней входит жующий на ходу Павел Степанович.

Павел Степанович. Да нет, уверяю тебя, это что-то упало.

Валентина Васильевнауходит в боковую дверь. Раздается ее душераздирающий вопль. Павел Степановичидет туда; Валентина Васильевнавыскакивает оттуда и сталкивается с ним в дверях. Павел Степановичудерживает ее в руках.

Валентина Васильевна (кричит душераздирающе). Нет! Нет! Он убил себя! Нет!

Павел Степановичуходит вместе с Валентиной Васильевнойв боковую дверь.

Правая сторона сцены. Валентина Васильевнасидит на диване, крепко сжав подбородок кулаками; в одной руке у нее зажат носовой платок; она в черных траурных блузке и юбке, на ногах шлепанцы, волосы растрепаны, глаза — красные, воспаленные, заплаканные. Павел Степановичшагает перед нею взад-вперед, закинув за спину руки; он в темной рубашке и темных брюках.

Павел Степанович. Валюша, возьми себя в руки. Надо съездить на кладбище. Поедем, уберем там.

Валентина Васильевна (мотает головой, затем начинает рыдать, закрыв глаза носовым платком) . Нет! Нет! Нет! Я не могу! Я хочу умереть!

Павел Степанович. Я не могу тебя оставить тут одну. Поедем, тебе так легче будет. Надо привыкать.

Валентина Васильевна (сквозь рыдания). Ну как ты можешь! Господи!

Павел Степанович (садится рядом, одной рукой обнимает ее за плечи, другой берет ее руку в свою и целует). Ты думаешь, мне не больно? Потерять сына — это ужасно! Но ведь… Смирись, милая — грех спорить с судьбой. Нам надо жить, хотя бы во имя памяти о нем…

Валентина Васильевна (в отчаянии мотает головой) . Какая бессмыслица!..

В дверях появляется Юрий; он в светлых легких куртке и брюках; через плечо — большая сумка.

Юрий. У вас не закрыто, извините. Здравствуйте.

Валентина Васильевна. Юра! (Снова рыдает).

Юрий (начиная понимать, что произошло, роняет на пол сумку и опирается плечом о дверной косяк). Где он?

Павел Степанович (встает, закладывает руки за спину и сухо, опустив голову, отвечает). Вчера похоронили.

Юрий (со взглядом, устремленным в пустоту). Не успел! Они убили тебя. Они тебя все-таки убили.

Павел Степанович (запальчиво). Знаете что, молодой человек? Его никто не убивал — он сам себя!

Юрий (горестно качает головой). На Северном?

Павел Степанович. Что?

Юрий. Похоронили на Северном?

Павел Степанович (рассеянно). Да. Да-да.

Юрий (требовательно, протянув руку ладонью вверх). Дневники!

Павел Степанович. Позвольте! Почему?

Юрий (держа руку протянутой). Он оставил их мне.

Валентина Васильевна. Юра! Да, да, он написал — но как же я могу? Как мы можем? Ведь вся его душа, все мысли, все его земное — там, в них! Оставьте их нам!

Юрий (опускает руку). Его душа принадлежит не вам.

Валентина Васильевна. Юра! Не надо! Не надо! Оставьте, я прошу вас — мне ничего больше не осталось! Я их буду беречь, как никто не сможет!