Владимир Набоков - Событие

Ответь быстро: ты знаешь, что я тебе неверна?

Знаю. Но ты меня никогда не покинешь.

Ах, мне так жаль иногда, так жаль. Ведь не всегда так было.

Держись, Люба!

Наш маленький сын сегодня разбил мячом зеркало. Алеша, держи меня ты. Не отпускай.

Плохо вижу… Все опять начинает мутнеть. Перестаю тебя чувствовать. Ты снова сливаешься с жизнью. Мы опять опускаемся, Люба, все кончено!

Онегин, я тогда моложе, я лучше… Да, я тоже ослабела. Не помню… А хорошо было на этой мгновенной высоте.

Бредни. Выдумки. Если сегодня мне не достанут денег, я ночи не переживу.

Смотри, как странно: Марфа крадется к нам из двери. Смотри, какое у нее страшное лицо. Нет, ты посмотри! Она ползет с каким-то страшным известием. Она едва может двигаться…

(Марфе.) Он? Говорите же: онпришел?

(Хлопает в ладоши и смеется.) Она кивает! Алешенька, она кивает!

Входит Шель: сутулый, в темных очках.

Простите… Меня зовут Иван Иванович Шель. Ваша полоумная прислужница не хотела меня впускать. Вы меня не знаете, но вы, может быть, знаете, что у меня есть оружейная лавка против Собора.

Я вас слушаю.

Я почел своей обязанностью явиться к вам. Мне надо сделать вам некое предупреждение.

Приблизьтесь, приблизьтесь. Цып-цып-цып.

Но вы не одни… Это собрание…

Не обращайте внимания… Это так — мираж, фигуранты, ничто. Наконец, я сам это намалевал. Скверная картина — но безвредная.

Не обманывайте меня. Вон тому господину я продал в прошлом году охотничье ружье.

Это вам кажется. Поверьте нам! Мы знаем лучше. Мой муж написал это в очень натуральных красках. Мы одни. Можете говорить спокойно.

В таком случае позвольте вам сообщить… Только что узнав, ктовернулся, я с тревогой припомнил, что нынче в полдень у меня купили пистолет системы "браунинг".

Средний занавес поднимается, голос чтицы громко заканчивает: "…и тогда лебедь воскрес". Ревшин откупоривает шампанское. Впрочем, шум оживления сразу пресекается.

Барбашин купил?

Нет, покупатель был господин Аршинский. Но я вижу, вы понимаете, комупредназначалось оружье.

Занавес

Опять мастерская. Мячи на картине дописаны. Любовь одна. Смотрит в окно. затем медленно заводит штору. На столике забытая Ревшиным с утра коробочка папирос. Закуривает. Садится. Мышь (иллюзия мыши), пользуясь тишиной, выходит из щели, и Любовь следит за ней с улыбкой; осторожно меняет положение тела, нагибаясь вперед, но вот — мышь укатилась. Слева входит Марфа.

Тут опять мышка.

А на кухне тараканы. Все одно к одному.

Что с вами?

Да что со мной может быть… Если вам больше сегодня ничего не нужно, Любовь Ивановна, я пойду.

Куда это вы собрались?

Переночую у брата, а завтра уж отпустите меня совсем на покой. Мне у вас оставаться страшно. Я старуха слабая, а у вас в доме нехорошо.

Ну, это вы недостаточно сочно сыграли. Я вам покажу, как надо. "Уж простите меня… Я старуха слабая, кволая… Боязно мне… Дурные тут ходют…". Вот так. Это, в общем, очень обыкновенная роль… По мне, можете убираться на все четыре стороны.

И уберусь, Любовь Ивановна, и уберусь. Мне с помешанными не житье.

А вам не кажется, что это большое свинство? Могли бы хоть эту ночь остаться.

Свинство? Свинств я навидалась вдосталь. Тут кавалер, там кавалер…

Совсем не так, совсем не так. Больше дрожи и негодования. Что-нибудь с "греховодницей".

Я вас боюсь, Любовь Ивановна. Вы бы доктора позвали.

Дохтура, дохтура, а не «доктора». Нет, я вами решительно недовольна. Хотела вам дать рекомендацию: годится для роли сварливой служанки, а теперь вижу, не могу дать.

И не нужно мне вашей рукомандации.