Владимир Кормер - Лифт

ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Прощайтесь, прощайтесь, граждане. У мня тоже план. Ванька, давай веревку! Все дружно принимаются рыдать.

РАЗГОВОРЫ В ТОЛПЕ. А ведь какой талантливый человек был Самый пожалуй талантливый из всех Да что там у нас таких по всей Москве раз-два и обчелся Да-а погубили сволочи Он ведь хотел партбилет отдать Да что ты он не был в партии Как же не был я сам ему рекомендацию давал Ты давал не ему а мне Не тебе а Филалею меня не собьешь Нет он был человек принципиальный Он верующий был Глубоко и серьезно верил Отпевать будут Да Ты спятил он и не крещенный А говорят последнее время зачастил в церковь Чувствовал видимо что скоро конец Он же обрезание себе сделал Это из протеста Женился неудачно отсюда и пошло Нет тут дело не в женитьбе Он из-за Финкельштейна переживал Глубже смотреть надо Его преследовали это ясно Тот же Фуксов мог это организовать Социальные условия все дело в социальных условиях А тут еще это собрание представитель какой-то Мы говорит висим над пропастью Всех поразить хотел думал мир перевернет Кому это нужно Я ему говорю давно защитил бы докторскую Лучше синицу в руки чем журавля в небе Он ведь йогой занимался больших успехов достиг на голове мог стоять скоро научусь говорит выходить в другое измерение Поминки-то будут Как лее без этого Там девки организуют Вот как бывает иных уж нет а те далече а ты деньги с жены спроси Футбол сегодня значит так и не посмотрим

ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Еп-понский городовой! Граждане! Совесть у людей есть?! (Подгоняя.) Варум! Варум!

ФУКСОВ. Торжественную церемонию объявляю закрытой. Товарищи, рад сообщить вам, что нам дали премию за второй квартал!

ВСЕ (хором). Ура!!! Сколько процентов?!

ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Ванька, гвозди давай!

В жуткой тишине удары молотка о крышку гроба. Герои залезают в лифт. Лифт возносится к небесам. Медленно гаснет свет. Когда свет зажигается, все пятеро по-прежнему в лифте.

ТУРУСОВ (в лифте). Я так и знал. Вот, вот к чему это привело! Я так и знал! Я это предчувствовал! Я ведь не хотел с вами ехать! Вы уговаривали меня! Зачем вы уговаривали меня?!

КРАЙНЕВ. Слушай, надоел, заткнись!

АНЕЧКА. Нет, я сейчас рожу, ей-богу, рожу! И зачем это только я с вами связалась! Зачем вы уговаривали меня!?

ГВОЗДЕЦКИЙ. Слушайте, у меня клаустрофобия от вас! Слышите!

ФИЛАЛЕЙ. Вот, я же говорил, что не надо ее брать, обязательно какая-нибудь пакость!

АНЕЧКА. Пакость! Сам пакость! Нет, ведь Фуксов меня предупреждал. Не связывайся, говорит, ты с ними, поедем лучше со мной, у меня как раз жена в командировке. Зачем я только его не послушалась!

ТУРУСОВ. Боже, всюду измена, всюду измена! Никому нельзя верить! И в этой затхлой атмосфере всеобщего взаимного недоверия я вынужден томиться! Господи-и! За что, за что?!

Крайнев вновь пытается открыть двери. Хрипит и рычит.

КРАЙНЕВ (в ярости). Филалей, нажми оттуда. Давай! Вот черт! Еще! Еще! Подожди, руку прижал! Ох!

ТУРУСОВ (бьется головой о стенку лифта). Так глупо погибнуть! О, как они сейчас торжествуют!

АНЕЧКА. Не каркай! Все из-за тебя!

ТУРУСОВ. Из-за меня, да?! Из-за меня?! Я хотел людям добра!

АНЕЧКА. Конечно, из-за тебя. Ты начал сегодня Фуксова уничтожать, вот тебя Бог и наказал! Не рой другому яму!

ГВОЗДЕЦКИЙ (в трансе глотает таблетки). Анальгин, стрептомицин, уротропин. Чу, кто-то идет! (Безумно, как шаман.) Чу! Чу! Слышу! Слышу!

Снизу медленно поднимаются местная активистка и местный философ. Останавливаются и разглядывают сидящих в лифте; оттуда раздаются по больше части уже лишь нечленораздельные звуки, мычание, рычание, плач.

МЕСТНЫЙ ФИЛОСОФ (закуривая и, очевидно, строя куры активистке). Мы с вами уже беседовали, дорогая, о некоторых проблемах, возникающих в связи с воздействием современного технизированного мира на человека и, в частности, о проблемах так называемых экстремальных или пограничных ситуаций, гренцситуацьонес, так сказать. Действительно, такие ситуации привлекают пристальное внимание психологической науки, ибо, как показывают исследования, в этих случаях поведение субъекта может существенным образом меняться по сравнению с обычным, нормальным его поведением. Привычный социальный и культурный облик индивида искажается, утрачиваются стереотипы поведения. Психика зачастую обнаруживает новые черты, о которых не подозревали ни сам индивид, ни окружающие, казалось бы, хорошо знающие его. Нередко в таких ситуациях человек, прежде державшийся в тени, становится героем, герой словесных баталий превращается в труса, скептик или лентяй — в деятеля, тот, которого считали сильной личностью — вдруг обнаруживает слабость. Вот видите, а эти двое вдруг полюбили друг друга, а потом вдруг… Пограничные ситуации, таким образом, выявляют глубинные резервы личности, ее в сущности еще малоизученный психический потенциал… Личность как бы выходит в другой измерение. Или еще можно сказать: человеку открывается еще одно измерение его собственного Я… Один падает глубоко вниз (показывает). Другой взлетает вверх (показывает). Выползают демоны подсознания…