Федерико Гарсиа Лорка: Чудесная башмачница

Продолжают беседовать.

Башмачник (входит, но, увидев эту пару, пятится к двери). Со всеми-то она вступает в разговоры, да еще в такое время! Сейчас соседи пойдут из церкви, что они скажут? Что скажут в клубе? Сейчас же начнут трепать мое имя!.. В каждом доме начнут перемывать мне косточки!..

Башмачница смеется.

Ах, боже мой! Нет, надо уходить! Хотел бы я сейчас послушать пономариху. А священники! Что скажут священники? Воображаю, что они будут говорить. (С унылым видом уходит.)

Парень. Как бы это сказать?… Я люблю вас, я люблю тебя, как…

Башмачница. По правде сказать, когда ты говоришь эти слова, мне кажется, будто кто-то меня щекочет пером за ушами: «Я люблю тебя, я люблю вас…»

Парень. Сколько семян в подсолнухе?

Башмачница. А я почем знаю?

Парень. Столько же раз в минуту я вздыхаю по вас… по тебе. (Подходит ближе.)

Башмачница (резко). Стой смирно. Я слушаю тебя, потому что мне это нравится, но не больше, слышишь? И не воображай!

Парень. Не может быть. Верно, у тебя другой на примете?

Башмачница. Знаешь что? Убирайся отсюда.

Парень. Я не уйду, пока ты не скажешь «да». Ах, сапатерита, скажи мне «да»! (Хочет обнять ее.)

Башмачница (с силой захлопывает окно). Нахал, дурак!.. Обидела я тебя – сам виноват! Как будто я подошла к окну только для того, только для того… Неужели в этом городишке ни с кем нельзя поговорить? Должно быть, здесь живут одни монашки да потаскушки… Ай, этого еще не хватало! (Нюхает воздух и бежит к двери.) Жаркое подгорело! Экая я мерзавка.

На сцене постепенно темнеет. Входит Башмачник, в длинном плаще, со свертком белья под мышкой.

Башмачник. Либо я стал другим человеком, либо я себя не узнаю. Прощай, мой домик! Прощай, мой верстачок! Вар, гвозди, телячья кожа… Ну что ж… (Идет к двери, но, столкнувшись на пороге с двумя святошами, отступает.)

Первая святоша. Погулять?

Вторая святоша. Вам надо отдохнуть!

Башмачник (мрачно). Будьте здоровы!

Первая святоша. Отдохните, хозяин.

Вторая святоша. Отдохните, отдохните.

Уходят.

Башмачник. Да, отдохните, отдохните… А сами подглядывали в замочную скважину! У, сплетницы, ведьмы! Что-то уж больно сладко они мне пели! Ну да, конечно, теперь в городе только и разговору будет что обо мне, да о ней, да о парнях! Разрази гром мою сестру, упокой, господи, ее душу! Нет, уж лучше уйти, а то все будут на меня пальцем показывать. (Быстро уходит оставив дверь открытой.)

В левую дверь входит Башмачница.

Башмачница. Обед готов… Ты слышишь? (Идет к правой двери.) Ты слышишь? Неужели этот нахал, не закончив полусапожки, ушел в кафе? Даже дверь за собой не затворил… Ну что ж, когда придет, он меня услышит! Еще как услышит! Все мужчины одинаковы, все – негодяи… Ну и пусть идет… Ну и пусть… (Вздрагивает.) Свежо стало! (Зажигает свечу.)

С улицы доносится шум возвращающегося стада. Звенят бубенчиками овцы.

(Выглядывает в окно.) Какое красивое стадо! Я прямо с ума схожу по ягнятам… Гляди, гляди… вон та беленькая, маленькая, она еще не научилась ходить. Ай! Сейчас ее затопчет эта большущая, противная, а пастух – хоть бы что… (Кричит.) Эй ты, пугало! Не видишь, что у тебя топчут ягненочка? (Пауза.) Нет, мне не все равно… То есть как это – мне какое дело? Грубиян!.. Смотри ты у меня… (Слезает с подоконника.) Куда же это мой бродяга провалился? Если он через две минуты не придет, я его ждать не буду. Вот еще! С какой стати? Подождала, и довольно… Да еще такой вкусный обед я сегодня приготовила! Поджарила мясо с картофелем… положила два стручка зеленого перца, белого хлеба, кусочек свиного сала, тыквы, лимонных корок. Уж насчет того, чтобы вкусно приготовить, уж это будьте покойны, уж это я умею.

Во время монолога она ходит взад-вперед, расставляет стулья, снимает нагар со свечи, сдувает пылинки с платья.

Малыш (на пороге). Ты все еще сердишься?

Башмачница. Куда ты, мое сокровище?

Малыш (в дверях). Ты не будешь меня бранить, нет? Потому что, знаешь, мама иногда меня бьет, и моя любовь к ней весит двадцать пудов, а любовь к тебе – тридцать два с половиной пуда.

Башмачница. Отчего ты такой милый? (Сажает Малыша к себе на колени.)

Малыш. Я пришел сказать тебе одну вещь, которую никто не хочет тебе сказать. «Иди ты. Нет, ты. Нет, ты!» – а сами ни с места, ну, тогда кто-то сказал: «Пусть идет малыш…» – потому что… потому что такую новость никому не хочется сообщать.