Окамото Кидо: Оноэ и Идахати

Идахати. Врешь. Язык у тебя – как у полчеловека, а глотка – как у двоих. Ха-ха-ха!

Усидзо. Кого сегодня казнили?

Идахати. Женщину… Славная баба.

Кандзи. Я видел, когда ее возили по городу. Лет двадцати пяти… Ладная бабенка.

Из кухни выходит Кускэ с перевязанной рукой.

Кускэ. Старшина… (Приветствует его.) Я тоже ее видел. Немного смугловата, но женщина хоть куда.

Кандзи. Что она там натворила – не знаю, но все же… колоть ее копьями жалко, что и говорить.

Кускэ. Будь я судья, сослал бы ее куда-нибудь подальше или еще что-нибудь. А то распинать – это чересчур. [15]

Идахати. Услыхали, что баба, – все и повылезли смотреть. Ха-ха-ха! Она жена какого-то торговца из Рёгоку. Сошлась с приказчиком и хотела было мужа убить… Смертная казнь за это положена. Так ей и надо. Мы сегодня работали вместе с Ситибэем. Привязали к столбу, как полагается… показываем ей копья. И что ж бы вы думали? Она смеется.

Кандзи (переглядываясь с Кускэ). Ну и баба.

Кускэ. Прямо жуть берет.

Идахати. Не боится. Забавно. Гляжу я в ее смеющееся лицо и копьем под правую грудь как ткну. Ситибэй – под левую. А она все улыбается.

Усидзо. Да, выносливая.

Идахати. Тут мы и начали ее с двух сторон – поочередно. Я – в правый бок, он – в левый. Обыкновенно после семнадцатого-восемнадцатого раза из женщины и дух вон, а эта шевелилась и тогда, когда я ей засветил двадцать пятое копье! Упрямая баба оказалась.

Кандзи и Кускэ (вместе). Брр…

Идахати. Что рожи корчите? Выйдете в люди – сами будете этим делом заниматься.

Кускэ. Нет… От этого уж – увольте! Наму Амида буцу.

Идахати. Ты опять за свою старую песню? Брось! Лучше вот вытри кровь с копья и положи его туда. (Передает оружие Кандзи.) Я пойду переменю платье. А у вас чтоб было все готово.

Кускэ. Ладно, ладно.

Идахати снимает гэта и входит в дом.

Усидзо (пришедшим). Ребята, помогите-ка перетащить сюда сакэ и закуску.

Парии выносят из кухни сакэ и закуску; для Идахати ставят маленький столик.

Кандзи. Ну прямо пир. Поглядите-ка на эту рыбу… Как покромсал-то. Видали, как Кандзи работает ножом? А?

Тета. Да. Знатно нарезана.

Усидзо. Сегодня старшина угощает. Пейте сколько влезет.

Из внутренних помещений входит Идахати в другой одежде.

Идахати. Веселитесь, ребята! Зачем мне отдельно поставили? Будем пить вкруговую.

Все усаживаются и начинают пить.

Тета. Я слышал, старшина… Сегодня как будто день твоего рождения.

Идахати. Пожалуй, да… Собственно, день моего перерождения. Как раз ровно пять лет назад я неудачно покушался на самоубийство в Есиваре и попал за это к нашему Дзэнсити в парии.

Усидзо. Уже пять лет? Ну и летит же время. Ты тогда был красивый, благородный самурай. Мы все потихоньку даже жалели, что такого славного парня и вдруг – в парии. Ну что ж? Ты и рода знатного, грамоту знаешь, в воинском искусстве смыслишь – быть тебе у нас старшиной. Теперь ты самый распрекрасный старшина.

Кускэ. Я появился здесь чуть раньше тебя. А как был бонзой, так и остался.

Идахати. Да… тебя тоже у столба в Нихонбаси выставили.

Кускэ. Ведь я самую главную статую Будды в храме и ту заложил. И все из-за чего?… Из-за того, что ходил в веселые местечки… Наму Амида буцу…

Идахати (пьет). Какая у тебя скверная привычка осталась… это твое «Наму Амида буцу». В первое время, когда я сразу из самураев перелетел в парии, то все дни охал и ахал… «Как же так? Какая злая судьба!» А потом здешний дух пропитал и меня… И опять стало интересно жить. Во-первых – свободно. Никакой тебе обузы вроде этой самурайской службы. И как только я ее переносил так долго?

Усидзо. Правильно. Чем служить всяким князьям – так куда свободнее.

Идахати. В тот день, когда я сюда явился, самурай Идахати исчез… И в мире народился новый человек – пария Идахати. Поэтому я и решил, что этот день будет днем моего рожденья. Буду праздновать его каждый год.

Тета. Вот оно в чем дело. Теперь понял. Значит, бабенка, что приходит сюда из Синагавы, и есть та самая из Ёсивары?

Кандзи. Она. Теперь тоже в париях, а раньше была куртизанкой… Красотка, скажу я вам.

Идахати. Которая лучше? Она или сегодняшняя, что везли казнить?

Кускэ. Можно ли сравнить… Твоя в десять раз лучше: все при ней… И красива, и статна…

Идахати. Скоро я тебе покажу еще получше. (Смеется.)

Усидзо (обращает внимание на помощников Идахати). Эй, чего не пьете?

Торамацу. А разве мы зеваем? Когда можно выпить, маху не даем.