Бранислав Нушич - Мистер Доллар

Нина. Но, вероятно, это ваши прежние идеалы?

Жан. Да, но…

Председатель клуба (Жану). А вы знаете, точно такие же идеалы были и у моей бывшей горничной.

Маришка в это время куда-то ушла.

Господин из порядочной семьи. Неужели это ваша бывшая горничная? Да, да, бог мой, теперь я вспомнил.

Госпожа советница с репутацией. Мне кажется, нет ничего удивительного в том, что идеалы господина Тодоровича совпали с ее идеалами.

Госпожа, которая летала на высоте 3200 метров (Господину, ожидающему богатое наследство). Вы по дороге начали мне рассказывать что-то очень интересное. Почему же вы не продолжаете?

Господин, ожидающий богатое наследство. Я? Да нет, что вы, это просто так. Я не умею рассказывать. Вот если б вы, господин Тодорович, согласились что-нибудь рассказать…

Жан. А что именно?

Господин, ожидающий богатое наследство. Ну, хотя бы ту историю с собачкой.

Жан (готов рассказать). А… про это… Пожалуйста! Я тогда был…

Нина (закрывает ему рот ладонью). Нет, это не нужно рассказывать.

Господин, ожидающий богатое наследство. Но почему же? Господин Тодорович рассказывает так интересно!

Нина (Жану). Дайте мне слово, что вы не будете этого рассказывать.

Жан. Хорошо… Не буду… Даю слово!

Господин без совести. Знаете, о чем я думал, господа? Это вино заставляет человека петь. Верите, мне сейчас так хочется петь…

Послевоенный господин. И мне!

Господин без совести. У меня нет таланта. Но…

Послевоенный господин. А зачем вам талант? Вы без нот поете?

Господин без совести. Нуда!

Послевоенный господин. Так в чем же дело, брат!

Господин без совести (поет). Многие лета, многие лета…

Послевоенный господин (прерывает его). Э… «многие лета» без тоста не идут. Какие же «многие лета», если нет тоста. Так ведь я говорю, господин Тодорович?

Господин без совести. А какой же тост, если нет шампанского? Говорят, что один философ сказал: «Шампанское течет из тостов», – то есть, нет… бог мой, наоборот: «Тосты вытекают из шампанского». Разумеется, тот философ говорил не о каком-нибудь шампанском, а о шампанском марки «Мум», кордон руле! Только «Мум» может дать человеку вдохновение!

Маткович. Маришка!

Mаришка (входя). Что прикажете?

Маткович. Шампанское есть?

Маришка. Да, сударь!

Маткович. Охлажденное?

Маришка. Я всегда к ночи ставлю две-три бутылки на лед, а сейчас еще добавила…

Маткович. Открывайте первые три – охлажденные.

Маришка уходит в кофейню.

Второй гость. Послушай, мне досадно на них смотреть. Расплатимся и пойдем.

Первый гость. Подожди, я думаю, сейчас, когда они подогреются шампанским, будет интереснее.

Второй гость. Наоборот. (Стучит). Эй, кто тут, подсчитайте!

Маришка вносит полный поднос бокалов с шампанским, передает его официанту, и тот расставляет бокалы на столе, а она подходит к столику, рассчитывается.

Первый гость. Два раза по пятьсот граммов, два сифона воды, одно черное кофе.

Маришка подсчитывает и получает.

Первый и второй гости (поднимаются и идут к двери). Спокойной ночи!

Маришка. Спокойной ночи.

Первый и второй гости уходят. Официант приносит еще бутылку шампанского, хочет наполнить бокалы.

Жан (вскакивает с места). Да кто же так наливает? (Выхватывает у официанта бутылку и салфетку и хочет наливать.)

Председатель клуба. Оставьте, господин Тодорович!

Нина. Ради бога, господин Тодорович!

Маткович (приходит на помощь Жану). Позвольте, но господин Тодорович хотел проявить любезность. Он хотел наполнить бокал госпоже Нине. Только ей одной!

Жан. Да, прошу вас! (Наполняет Нине бокал.)

Маткович (отбирает у него бутылку и отдает официанту). Продолжайте!

Официант наполняет бокалы.

Послевоенный господин (после того как официант наполнил его бокал, вырывает у него бутылку и смотрит марку). Браво, «Мум»! Настоящий «Мум»! Представьте, господа, кордон руж, здесь, на периферии, три километра от центра! «Мум» – на периферии! Кто бы мог ожидать! (Поднимает бокал.) Господа, разве это знаменательное явление не заставляет вас задуматься. Ведь из этого факта, господа, можно сделать далеко идущий вывод: «О человек, зачем ты ищешь в центре то, что ты всегда можешь найти на периферии!»

Общий смех.

Госпож: а, которая летала на высоте 3200 метров. Кажется, вы не очень преуспели в философии.

Послевоенный господин. Но я же не закончил мысль.