Юрий Божич: Тень от носа (трагифарс)

Андре. Мама, бить толстых лысых мужчин…

Патрисия. Ну хотя бы перчатку (с пафосом) швырнуть ему в лицо!..

Бертильон. (встав из-за стола, приблизившись к говорящим). Пожалуй, пойду, потороплю с ужином. У нас если с ужином не поторопить, так и к завтраку не поспевают.

Андре. Я слышал, индейка.

Бертильон. Да, мсье. (Иронично.) Вдова Макиавелли.

У Андре озадаченное лицо. Патрисия поднимает

вытянутую руку — в ней перчатка. Выдержав

красноречивую паузу, разжимает ладонь. Перчатка

шлепается на пол. Патрисия победоносно смотрит на

Бертильона.

Бертильон (проводив перчатку взглядом, Патрисии) Уронили?

Патрисия царственно поводит головой. Бертильон, с

расстановкой, как если бы объяснял иностранке.

Мусорить нехорошо. Экология. (Тыча в себя пальцами.) Член Гринписа. Лично восстановил популяцию белых макак. Подберите! (Андре.) Проследите!

Уходит.

Патрисия. Это правда?

Андре. Да! Об этом много писали, кажется, в " Фигаро"… Это белое стадо, оно так разрослось…

Патрисия. Болван! Это правда, что он не виновен?

Андре. (почесав кончик носа). А, ну… Сущая! Его обвели вокруг пальца. Мадам Дюран, на которую он возлагал столько надежд…

Патрисия. Надежд?

Андре. Да, он надеялся, что она умрет сразу после того, как даст ему развод. А она, пренебрегнув пунктуальностью, приставилась до того.

Патрисия. Так она умерла?

Андре. По слухам. Только по слухам. Ибо когда мсье Бертильон получил поздравительную открытку к Рождеству - там был изображен ягненок, столб света и пара каких-то бородатых мужиков, вероятно, волхвы, у одного на носу была…

Патрисия. Открытку? От мадам Дюран?

Андре. Нет, нет, что ты!.. Она… нет… От ее молодого любовника, из России. Кажется, его тоже звали Мишель.

Патрисия. Тоже как кого?

Андре. Тоже как… Ну, можно и без тоже. Он из простых, титулов не признает… Природа здесь, писал он, просто изумительная. Леса такие густые, что охотники с опушки стараются туда не стрелять, чтоб ненароком не отлетело обратно. Медведей так много, что их приходится пасти. Снега такие глубокие…

Патрисия. Андре, нельзя ли покороче? Ближе к делу…

Андре. Про снега, мама, я все-таки договорю. Они такие глубокие!..

Пауза.

Все, договорил.

Патрисия. Ну, а о мадам Дюран? Он что-нибудь писал, этот… Мишель?

Андре. Ну а как же! Икра, блины, водка — это все о ней. Особенно — водка. О, мама, я сам однажды пробовал этот национальный напиток русских и должен тебе сказать…

Патрисия. (мрачновато). Я помню. Это был единственный раз, когда ты не почистил на ночь зубы.

Андре. Мама, мама… Стоит ли сейчас о таких пустяках? Ну да, не почистил. Должно быть, я просто не имел тогда расположения. Право же…

Патрисия. Ты не имел зубов! Тебе их кто-то вышиб. Но ты мне сказал, что суаре удалось. А наутро запросил пива. Продолжая настаивать на том, что накануне был занят собиранием славянского фольклора. А когда я потребовала доказательств, ты, порывшись в карманах, предъявил мне измятую бумажку, на которой было написано: " Водка без пива — деньги на ветер". Причем на двух языках!

Андре. Лингвистика, мама, мое давнее увлечение. Русские, кстати, читали мне какого-то Пушкина, поэта.

Патрисия. Оставим поэтов, Андре, и вернемся к любовникам.

Андре. Да это практически одно и то же. Короче, в России мадам Дюран веселилась напропалую. Участвовала в перетягивании каната, карабкалась на обледенелые столбы за (произносит с акцентом) черевичками. Это такая национальная русская забава. Каталась на тройке, пела с цыганами.

Пауза, берет со стола какую-то книгу.

И вот дальше мсье Мишель, положа руку на Библию (иллюстрирует), колеблется. То ли она утонула, купаясь в проруби…

Патрисия. Еще одна национальная забава?

Андре. То ли подалась в табор. Сам мсье Мишель больше склоняется ко второй версии. Он так и написал (по мере "цитирования" письма перелистывает книгу, будто страницы послания): " Желая вам, мсье Бертильон, здоровья и процветания, больше питаю слабость, — написал, — к цыганам. Веселое, — написал, — племя. Цвет нации. Они да евреи. А в остальном — Боже, как грустна Россия! Вор на воре. Меня, мсье Бертильон, — написал, — обокрали дважды. Первый раз на границе. Говорят, это такая русская традиция. И теперь все, что у меня есть, мсье Бертильон, это выловленный из проруби кокошник мадам Дюран. Поэтому, умоляю, вышлите мне хотя бы толику средств, которые будут употреблены исключительно на поиски пропащей." Подпись: " Искренне ваш, любовник вашей жены, мсье Мишель". И постскриптум: " Цыгане уже прокололи мне ухо и вставили серьгу". (Заглянув в книгу и прочитав несколько строк.) О, Господи!..