Юрий Божич: Тень от носа (трагифарс)

Андре. Я так и думал. Человек, закопавший четырех своих жен, поневоле должен быть несколько… старомоден.

Бертильон. Трех, мсье. Трех. Четвертая еще… (Делает жест, напоминающий восхождение к небесам дыма от алтаря)

Андре. Трех? (Задумывается.) Первая, Лили, скончалась от разрыва аорты, заплутав в подземном лабиринте вашего фамильного замка Тиффож.

Бертильон. Ужасная смерть. Я как раз был в отъезде, в Нанте.

Андре. Вторая, Тереза, стала жертвой химических опытов с серой и ртутью.

Бертильон. Да. Говорят, от взрыва у одного крестьянина оглохла овца. Ужасная смерть. Я был в Нанте.

Андре. На третью — ее звали Марта, она была из тевтонов, — в кладовке упал кирпич.

Бертильон. Я был в Нанте, мсье. А потом перебрался сюда, на побережье.

Андре. Я замечаю, мсье, что смерть для ваших жен была не только результат, но и процесс. Бедные сиротки!

Бертильон. Сиротки? С чего вы взяли?

Андре. О! Только на похоронах у сироты возможен такой кризис перепроизводства матерей. Поистине, бедняжке стоит время от времени умирать богатой и бездетной, чтобы полдюжины увядающих дам, дотоле в глаза друг друга не видевших, получили счастливую возможность обменяться мнениями о том, с какими трудностями они столкнулись при ее рождении

Бертильон. Вы-то чем лучше?

Андре. Помилуйте! Что же я — дама?

Бертильон. Я имею в виду вашу мать.

Андре. Ну, она же не виновата, что мне вздумалось излечить ее от напасти, правильно? Для ее успокоения я вас обвенчал сразу после Пасхи. Сестра была счастлива.

Бертильон. Когда вы только все успеваете! Я, между прочим, женился осенью.

Андре. Нет, мсье, нет. Осенью шли яростные дожди. Сестра, одетая пейзанкой, убирала сахарную свеклу, в башмаках хлюпало. А по косогору, в каком-нибудь лье от нее, носились вы, поминутно выкрикивая: " Эх, жениться, бля, что ли!" Как же она хотела благословить вас!

Бертильон. Кто?

Андре. Матушка. Она была взволнована моим рассказом. Буквально рвалась поздравить.

Патрисия начинает ворочаться.

Бертильон. С чем?

Андре. С помолвкой, разумеется. И лишь сильные заносы, которые я с несколько запоздалой прозорливостью намел в окрестностях Нанта, сдержали тогда ее порыв. Благо ей не вздумалось меня проверять. Вечерами, помню, мы с ней вместе оплакивали жертв разбушевавшейся стихии, и меня, признаться, бесила черствость французского правительства, которое в протяжении всего санкционированного мною катаклизма так и не удосужилось объявить в стране траур… Неужели после всего пережитого моя мать, мсье, не заслужила того, чтобы сыграть роль этой скромной плакальщицы — мадам Дюран?

Бертильон. (раздасованно). Черт с вами, пусть играет. Кабы ей не пришлось выступать дуэтом.

Андре. Ничего страшного, мсье. Она когда-то пела в хоре сестер милосердия во имя правосудия. Приноровится. (Усаживается на диван — веки опущены, руки раскинуты крестом.)

Патрисия. (только что очнувшаяся, — на полу, в позе нимфы, ужаленной скорпионом, начиная постигать смысл последних реплик подслушанного диалога). Андре, что это еще за фокусы?

Андре. (встрепенувшись, направляясь к Патрисии). Мама, ты наконец пришла в себя. Тебе ничего не снилось?

Бертильон. Кто такой Андре?

Андре. Андре — это я, мсье.

Патрисия. Почему я должна играть роль какой-то идиотки?

Андре. (помогая подняться). Опыт, мама, — он не должен уйти впустую. То есть я хотел сказать, тебя просит вдовец.

Патрисия. (растерянно, Бертильону). Мсье, вы?!

Бертильон. Я, мадам?! Да мне вообще все до фени!..

Андре. (отводя Патрисию в сторону, чуть понижая голос). Видишь ли, мама, вся беда в том, что без личного присутствия мадам Дюран тело нашей трепетной Катрин вообще не может быть предано земле. Брачный контракт, да! Там прямо так и зафиксировано: без мадам Дюран — ни-ни, даже не думайте. Псаломщики, священник, взрыхлить могилу — это пожалуйста, ради Бога. Но хоронить — нет. Нельзя.

Патрисия. Но почему? Кто она такая, эта… Она что, душеприказчица мсье Бертильона?

Андре. Хуже.

Патрисия. Его кредитор?

Андре. Хуже, мама, хуже.

Патрисия. Хуже кредитора?! Жена?!. Но ведь он… Подлец! Так он многоженец! Бедная моя девочка, она попала в лапы аспида…

Андре. Мама, у аспида не бывает лап. Он ползает.

Патрисия. Все равно. Я убью его! Через платок!

Андре (удерживая Патрисию за плечи). Ну почему же обязательно через платок?

Патрисия. Как он мог!

Андре. Мама, он не виноват. Он сам жертва.

Патрисия. Позволь, я его по крайней мере ударю.