Татьяна Енина - Кладбище

Они стояли вокруг Павлика тихие и печальные, словно тени. Молодые женщины, мужчины… и дети. Их было много, Павлику показалось, что их целая толпа. Они были одеты соответсвенно тому времени, когда смерть пришла за ними и привела на это кладбище.

Старый дед одетый в белое и с длинной белой бородой — единственный старик в этой толпе — подошел к нему, и его легкая как паутина рука коснулась его лба.

— Спи спокойно, — произнес он, его голос был едва слышен, — Ничто больше не потревожит тебя.

Павлик опустился на землю, ногами к могильному камню, сложил руки на груди. И он погрузился в темноту и тишину. И в покой.

Он проснулся поздним утром, солнце было уже высоко, и это оно разбудило мальчика своими лучами.

Он спал на могиле, полузасыпанный землей, в той же самой позе, которая ему приснилась ночью.

Мишка сидел возле стола в кабинете следователя, смотрел в пол и хлюпал носом.

— Я правда не знаю, — бормотал он, — Мы гуляли, а потом он ушел.

— Он сказал, куда он пойдет?

— Нет, не сказал… он только сказал, что у него какое-то дело.

— Мишка, ты вспомни, — простонала павликова бабушка. Она сидела тут же рядом. Ее лицо, казалось, совсем почернело и глаза глубоко ввалились, — Вы же друзья…

— Я правда не знаю, — выдавил из себя Мишка и заплакал.

Позний вечер.

В мишкиной комнате старенький продавленный диван со сломанными подлокотниками, застеленный довольно несвежим бельем, обеденный стол и табуретка у лишенного штор окна. Вещи и и другие мишкины пожитки валяются где придется. Сквозь грязные окна вливается свет фонаря.

Мишка, кусая ногти, смотрит в окно, потом кинув беспокойный взгляд на запертую дверь, открывает раму.

Мишка осторожно вышел из своей комнаты, заглянул на кухню, где шумно пировали его родители с приятелями-алкашами, потом вернулся в комнату и выбрался из окна на улицу. Огляделся по сторонам, весь трясясь от страха, не заметил поблизости никого и, прячась в тени кустов и деревьев, побежал… Он плакал от страха, но все же добежал до дома старика.

Дома не было. Было едва дымящееся пепелище.

Мишка развернулся и кинулся прочь.

Он шел по болотистой местности, по той самой тропинке, по которой когда-то давно его вел Павлик.

И не мог найти того места. Бегал, блуждал, осматривается по сторонам…

Потом громко и отчаянно закричал:

— Па-ашка!!!

Ночь. И холодно. А страшно-то как!

Мишка плакал, но шел. И крапива уже не так досаждала, как… призраки.

— Пашка… где же ты?

Павлик развел костер, в котором пек себе на ужин картошку.

Он услышал далекий Мишкин крик:

— Па-ашка!

Он подскочил на месте и оглянулся, пытаясь определить, откуда доносится крик.

Он боялся кричать так громко, как его друг, он просто побежал туда, откуда, как ему казалось, слышался его голос.

— Пашка!  голосил Мишка где-то совсем поблизости.

Наконец Павлик увидел его.

— Тихо ты! — прошептал он ему из-за кустов, — Иди сюда.

Мишка кинулся к нему, обнял.

— Я думал, что не найду тебя, что они тебя убили, — всхлипывал Мишка.

— Зачем же ты орал? Они могли услышать тебя.

— Зачем орал! — передразнил Мишка, — Не мог найти в темноте твое чертово кладбище!

— Не мог найти? — удивился Павлик, — Да ты ж на нем находишься.

Мишка огляделся и не поверил своим глазам.

Действительно… вокруг него со всех сторон эти покосившиеся могилы.

Он стоял и хлопал глазами и не знал, чего сказать.

— Пошли.

Павлик привел Мишку к своему костру.

— Картошку будешь?

— Угу. Где взял?

Павлик хихикнул.

— Где-где… в Караганде! Маленький что ли?

— Наворовал? — удивился Мишка, вытаскивая палочкой из углей испекшуюся картошку, — Это там, на огородах? А сторож?

— Что там в городе происходит?

— Твоя бабушка пошла в милицию, заявила что ты пропал. И меня допрашивали. Но я ничего не сказал… Я потом бегал к дому старика, там только пепелище.

— Они убили старика, — произнес Пашка, — И я это видел… Помнишь Пескаря?

— Это такой тощий и ушастый?

— Ну да. Это он убил старика. Ножом.

— Вот это да, — выдохнул Мишка.

— Меня они тоже хотели убить, но я смог убежать. Пескарь взял и рухнул рядом со стариком. Как мертвый.

— Может и правда помер?

Павлик пожал плечами.

— Я теперь тоже домой не вернусь, — заявил Мишка, — А то они и меня захотят убить, я ведь тоже все слышал тогда…

Павлик кивнул.

— Надо нам выбираться отсюда и бежать куда подальше.