Бранислав Нушич - Покойник

Анта. Так ведь ты дал этот дом в приданое дочери?

Спасое. Да, но временно отдаю его под залог. Ну, теперь ты понимаешь наше положение? И представь, после всего этого появляется какой-то покойник, проглатывает этот залог, проглатывает все предприятие «Иллирия»! Можно ли это допустить, скажите, пожалуйста? Можно ли допустить!

Новакович (нервно). Поэтому-то мы и говорим об этом, а не об «Иллирии».

Спасое. О чем?

Рина. О нем, о покойнике. Он может прийти каждую минуту. Каждый раз, как открываются двери, я вздрагиваю.

Спасое (нервничает, но берет себя в руки). Ну… и пусть приходит…

Новакович. Да, но вопрос, как нам вести себя по отношению к нему?

Спасое. Как? Очень просто! Мы не можем признать его живым: это было бы против наших интересов. Следовательно, мы должны относиться к нему как к покойнику.

Анта. Как ты себе это представляешь? Что ж, когда он появится, нам перекреститься?

Спасое. Можешь и перекреститься, а что касается меня, я буду считать, что его не существует. Если он придет, я буду считать, что он не пришел, если он со мной поздоровается, я ему не отвечу. Не могу же я здороваться с покойником?! Нет уж, спасибо!

Анта. А если он заговорит?

Спасое. Буду молчать.

Рина. Я отвернусь; не желаю его видеть.

Спасое. Может быть, вы думаете, я желаю?

Новакович. Значит, вы думаете, лучше всего его не замечать, совсем не замечать?

Спасое. Да, как будто его и не существует.

Все одобряют.

Анна, те же.

Анна приносит визитную карточку и передает ее Новаковичу.

Все (с ужасом). Он?

Новакович. Он!

Все взволнованы и тупо смотрят друг на друга.

Новакович (в раздумье вертит в руке карточку, потом решается). Пусть войдет!

Анна уходит.

Спасое (некоторое время колеблется, затем решительно). Для меня он не существует.

Все. И для нас.

Все принимают различные позы. Спасое скрещивает руки на животе и смотрит в потолок; Рина прячется за спиной Новаковича; Любомир садится в глубокое кресло и закрывает глаза; Анта вытаскивает из кармана носовой платок, подносит его к носу, начинает сморкаться и остается в таком положении.

Марич, те же.

Марич (входит и окидывает всех взглядом). Добрый день!

Никто ему не отвечает, никто не поворачивает головы. Все остаются в прежних позах. Довольно продолжительная пауза.

(Еще раз оглядывает всех и наконец повторяет.) Добрый день!

Спасое (не поворачиваясь, продолжает упрямо смотреть в потолок). Слышали!

Марич. Я думал… я ожидал…

Спасое (забывшись). Что, какого черта вы ожидали! Вы, вероятно, думали, что мы упадем в обморок, когда вы появитесь?

Марич. Нет, дорогой наследник! Но я думал, что вы встретите меня с радостью, с какой обычно встречают в семье в таких исключительных и необыкновенных случаях. Я же воскрес из мертвых.

Спасое. Это ваше дело!

Марич. Не только мое, но и моей родни. Разве жена, супруга, не обрадуется возвращению мужа, которого считали мертвым?

Рина смущается и прячется за Новаковича.

(К Спасое.) Или вы, например, как ближайший родственник? Говорят, на суде вы доказали, что вы мой ближайший родственник? (Вынимает из кармана извещение о своей смерти.) Вижу, вы и на извещении о смерти подписались, как убитый горем родственник. Такой близкий родственник, как вы, должен был бы обрадоваться!

Спасое (смущенно). Должен бы, не говорю, что не должен, но я не могу позволить, чтобы вы играли моими чувствами. То вам взбредет в голову умереть – и я должен плакать, то ожить – и я должен радоваться. Так вы можете продолжать до бесконечности, и тогда, не правда ли, мне ничего другого не останется, как то плакать, то смеяться!

Марич (посмотрев вокруг). А потом и эти, остальные господа, мой друг и компаньон, например?

Новакович. Мы, сударь, расстались еще при вашей жизни!

Марич. Да, да! Или господин Анта, родственник моей жены? Но оставим его.

Анта. Правильно, оставим меня.

Марич. Но мой молодой друг, господин Протич, к которому я питал столько любви и доверия и которому я…

Любомир (убитый, подходит к нему). Я прошу вас, разрешите поговорить с вами об этом наедине.

Марич. Пожалуйста! Может быть, и вы, господин Анта, желаете поговорить со мной наедине?

Анта. Вы же сказали, что меня минуете.

Марич. Или, может быть, моя супруга?

Рина (вздрагивает, как от укола, переживает и наконец хрипло шепчет). Извольте обратиться к моему супругу!