Беркем аль Атоми: Киношное

В стороне, на приличном удалении, продолжают спокойно тянуться на бомбежку и обратно большие группы немецкой авиации. Противодействия им нет никакого — в небе ни одного нашего самолета.

Звуковая картина довершает впечатление полного разгрома: на немецкой стороне слышна размеренная канонада по всему фронту, с наиболее близких огневых позиций слышны аккуратные батарейные серии по четыре, а разрывы (это совершенно иной звук, абсолютно непохожий на звук орудийного выстрела) доносятся уже из нашего тыла. Понятно, что немцы, поразив цели в районе концентрации наших войск, перенесли огонь в ближний тыл и теперь уже работают на заграждение, мешая маневру уцелевших частей.

Дав зрителю прочувствовать, что такое «массовое беспорядочное отступление», ГГ сбегает с гребня высотки и продолжает движение к Городу.

Наперерез ему на дорогу с поля выходит группа со знаками различия ВВС: Старшина с винтовкой, средних лет; пожилой мужик в форме техника и молодой капитан-Пилот в летном комбинезоне и шлеме. Пилот серьезно ранен, и хотя еще передвигается, но принять участие в разговоре не может; Старшина угрюмо озирается, видно, что он здорово опасается всего вокруг. Более-менее адекватен лишь Техник.

Техник:Эй, служивый! Со Станции идешь?

ГГ:Ага… А… (не знает, что сказать).

Техник:Там как? Порядок есть хоть какой-то? Помощь есть кому подать? Надо вон, комэска как-то определить.

ГГ:Там… там это, бомбили… Горит, там даже целый поезд с танками горит! И тушить некому! Вокзал совсем разбитый… И еще наш эшелон, недоразгруженый… А там боекомплект на всю гаубичную бригаду…

Техник:Да обожди с эшелонами! «Гори-и-ит!» Ясно дело, что горит! Щас везде горит! У нас вон тоже, весь полк одним проходом раздолбали! Только один наш комэск и взлетел… И то недолго, тут же завалили, но одного приложить успел… Нам его кровь из носу вытащить надо, понял? Я чего у тя и спрашиваю — там порядок хоть какой-нибудь есть? Командование, санчасть хоть какая-то?

ГГ (ГГ близок к срыву, и говорит нервно и невпопад): Да я не знаю! Мы только на огневые приехали, разгружаться — а тут как началось! Я потом встаю — а бригады нет! Вообще нет, совсем! Ты понял?! А на Станции сержант НКВДешный главный, и еще уполномоченный ВОСО! Я на Станцию когда пришел, меня сразу в строй поставили, я тебе откуда чо знаю! А уходил, они начальника связи корпуса застрелили. За саботаж. А меня за взводом в НКВД послали, в Город.

Техник:Ага. Понятно. Значит, надо дальше, до узловой. Товарищ капитан, ты потерпи, но похоже еще немного пешком придется…

Техник перехватывает Пилота поудобнее, чтобы идти, Пилот стонет и начинает терять сознание, Старшина подхватывает Пилота с другой стороны, и троица направляется дальше.

Старшина с винтовкой:Обожди-ка, Егор… Предупрежу бойца. (Оборачиваясь и обращаясь к ГГ.) Слышь, земеля. Ты в Городе аккуратней, понял? Мы тут с начала июня простояли, так местные недобитки вовсю зубы щерят, у нас в полку даже запрещено было поодиночке в город ходить, понял? А щас вообще озвереют. Так что в оба смотри.

Расставшись с летчиками, ГГ продолжает идти к Городу, и едва успевает отскочить от падающего на дорогу телеграфного столба.

Отскочив, ГГ растерянно подходит полюбопытствовать, чего это вдруг телеграфные столбы начали падать на дорогу, и застает на месте преступления двоих местных, старого и молодого.

Пока ГГ подходит и еще не обнаружен, зритель слышит коротенький злорадный диалог, из которого ясно, что это украинские националисты, нарушающие связь — с целью в меру сил навредить Красной Армии и помочь Гитлеру-освободителю.

Следует немая сцена — ГГ выходит на вредителей, и они секунду смотрят друг на друга в упор, не понимая, что же теперь делать.

Вредители приходят в себя первыми и поспешно скрываются, оставив ГГ стоящим на дороге и растерянно глядящим им вслед.

ГГ идет по второму этажу УНКВД. По кабинетам ветер носит бумаги, сейфы открыты, кругом следы поспешного бегства. Под ногами ГГ то и дело хрустит стекло, ГГ оскальзывается на ворохе бумаг.

ГГ уже никого не ищет — понятно, что никакого взвода тут уже нет, все разбежались.

ГГ проходит по коридору второго этажа, бессмысленно заходя в кабинеты. Из окна одного кабинета показываем соседнее здание, горком ВКП(б). Там точно такой же разгром, и зритель замечает торчащие из-за угла во дворе горкома неподвижные женские ноги в туфлях, рядом с нагруженным пожитками открытым ЗиСом. Из ЗиСа выпал легкий полевой сейф с планшеткой для оттисков, из сейфа высыпалась груда советских купюр разного достоинства — но ГГ этот натюрморт не замечает.