Лопе де Вега - Том 5

Кто осмелится, презренный,—
От моей руки падет!

Как, несчастный! Иль ты хочешь
Гордый род свой опозорить?

Пусть она низка рожденьем —
Выше стать она не может,
Чем на самом деле есть.

О безумный человек!
Отказаться от супруги
И прекрасной и богатой,
На которой я б женился,
Если б смел о том мечтать!

Граф, довольно! Вы меня
Вынуждаете открыться…

Жребий мой сейчас решится…
Неужель надежды тщетны?

Далеко еще до свадьбы,
Граф, — сперва необходимо,
Чтобы я дала согласье.
Для того чтоб дон Хуану
Равною была невеста,—
Не довольно ль быть роднею
Вам и герцогу Медине?

О вполне, будь это правдой!

Кто была та дама в Ронде,
Что за честь отца отмстила?
Та, кого искали вы,
Чтобы ей вручить прощенье?

Благородная Мария,
Что достойна быть воспетой
И в поэмах и в сказаньях
О деяньях славных женщин.

Вот — Мария перед вами.
Я скрывалась здесь под видом…

Милая! Ни слова больше!
А не то глупцы найдутся,
Что и в свадебную ночь,
Увлеченные рассказом,
До полночи засидятся.
Дай мне руку, дорогая,
Дай обнять тебя скорей!

Леонора! Нас надули:
Дружки сами под венец!

Что же, граф? Нам остается
Их последовать примеру.

Тут комедии конец!
Если недовольны вы,
Автор просит вас заметить:
Вместе с этой написал он
Тысячу пятьсот комедий [104] Автор просит вас заметить: Вместе с этой написал он Тысячу пятьсот комедий . — Одно из последних свидетельств Лопе де Вега о количестве написанных им пьес. В «Послании к Клаудьо» (1631), которое Лопе де Вега посвятил своему другу Клаудьо Конде, указывается это же число.
И надеется, что этим
Снисхожденье заслужил.

Так ты в меня влюбился страстно
Простецким сердцем мужика?
Ты стал бы утверждать напрасно,
Что за любовь ничья рука
Виновного карать не властна.
Я — не совсем без разуменья,
И, хоть всю жизнь мою жила
В глуши безвестного селенья,
Я знаю, что любовь была
Любимым первенцем творенья,
Она, я знаю, породила
Все то, что есть, и все, что было;
Но я не верю, чтоб она
Была ничтожному дана
И в сердце низменном царила.
Я рада плющ сорвать со скал
Не для того, чтоб он побеги,
Надменный, вверх не простирал,
А потому, что, полный неги,
Он к камню дикому припал;
И виноград сорвать зеленый,
Его листвы густой покров,
Его лозы узор плетеный,
Который задушить готов
В своих объятьях эти клены.
Когда, ревнуя, может быть,
Или тоскуя пред рассветом,
Начнет пичужка голосить,
Я бы хотела быть мушкетом
Иль силой глаз ее убить.
А ты поешь мне то и дело,
Чтобы я ласковей глядела,
Мужик несчастный, — мне, когда
Я соловьиного гнезда,
Рассвирепев, не пожалела!
Ничьих речей я не приму
И не отвечу никому.
Когда порою издалёка
Мне эхо вторит одиноко,
«Молчи!» — я говорю ему.
Меня не могут обмануть
Тем, что отец мой — пахарь темный:
Душа, палящая мне грудь
Какой-то жаждою огромной,
Не верит этому ничуть.
Так высоки мои мечты,
Что, если б им возможно было
Пронзать воздушные пласты,
Сквозь небо я бы воспарила,
Взнесясь до звездной высоты.
Нет, я не верю! Неужели
Я — бедное дитя ущелий,
И мой отец — простой пастух,
Раз небеса столь мощный дух
В моей груди запечатлели?
Он так величествен и смел,
И я такие дали вижу,
Что мне несносен мой удел.
Всех, кто вокруг, я ненавижу
И жажду знаменитых дел.
Вчера (конечно, произвол
Толкует сны, приукрашая)
Мне снилось, будто бы орел
Ко мне спустился и, венчая,
Чело мне лаврами оплел.
Гордыню в сердце затая,
Я верю, хоть судьба моя
Мне не сулит нигде исхода,
Что иль обмолвилась природа,
Иль я — не то, чем стала я.
Умчитесь, ветры! Тишиной
Оденьте землю! Не клоните
Траву, омытую зарей!
Ручьи, утихните, молчите,
Уймите резвый говор свой!
Смиритесь, угадав желанья,
Давно таимые в тиши!
Замрите, полные вниманья!
Ведь не Нарциссы ли души —
Те, кто влюблен в свои мечтанья? [106] Ведь не Нарциссы ли души — Те, кто влюблен в свои мечтанья? — Красивый юноша, охотник Нарцисс, отверг любовь прекрасной Эхо и в наказание должен был беспрестанно любоваться своим отражением в ручье, мучаясь от неудовлетворенной любви к самому себе. (Ант. миф.)
Когда б велел творец высот,
Чтобы мечта, что в нас живет,
В наглядный облик воплотилась,
Я бы в мечту свою влюбилась,
Узрев ее в кристалле вод.