Уильям Йейтс - Звездный единорог. Пьесы

Дай клятву Конхобару.

Из них никто не хочет беспокойства
С тех пор, как стали жить они в достатке.

Так кто ж переменился - я иль вы?
И я опасен стал? Да нет, неправда.
Теперь другие вы при женах, детях
И не хотите следовать за мной,
А я, как прежде, словно птица волен,
Хотя пора бы годам кровь разжижить
И успокоить буйный нрав. Ну нет!
Я тот же Кухулин, Но воля ваша,
И я клянусь на верность солнцем, светом,
Водой, луной и воздухом. Еще?

Огонь зажжен от наших очагов,
Свидетели мои - мужи седые,
Твои - младые короли. Пусть жены
Огнем очистят все дома, порожки
И по обычаю закроют двери,
Потом споют нам то, что сочинили
Законники былых времен, чтоб выгнать
Отсюда всех колдуний. Клятвой можно
Связать свободу мужа, не жены,
Так пусть звучат слова, которыми
Прогоним жен, познавших превращенья,
Колдуний, взявших ветры в свой полон.

Ты гори, огонь, гори,
И колдуний ты гони,
Пусть не губят никого
И не рушат ничего.
Пусть бежит исконный враг
От тебя, порог, от тебя, очаг,
Вы гоните нечисть прочь,
Нецелованную дочь
Тех стихий, что для людей
Тайна неба и морей.
Ведьмы, на погибель королям,
Взяв песка и глины пополам,
Лепят кукол - в реку опускать
И позлее колдовать.
Могут в псов они их обратить,
Чтобы мучить и убить
Из каприза одного.
Заколдован если кто,
За колдуньями пойдет,
Путь-дорогу к ним найдет,
Чтобы силу им отдать
Самому бессильным стать.
Ведьмы ж умастят себя
От макушки до носка,
Взяв единорога жир,
Чудесной силы эликсир.
Трижды будет жалок тот,
Немощный, больной урод,
Кто к колдуньям в плен попал,
Он, считай, уже пропал.
Горький и смертельный яд
Ласки сладкие таят,
И целуют ведьмы, чтоб учить:
"Будешь ненависть любить".
На любовном колесе
Головы теряют все,
Но колдуньям мил пожар,
Если дан им верхний жар.
Все мечи пусть вволю пьют
И на землю пусть не льют
Эль из древней чаши сей
Клятва будет тем верней,
Чтоб не взял у нас наш враг
Наш порог и наш очаг.

Я клятву дам и стану с этих пор,
Кем вы желали видеть Кухулина,
Птенцы из моего гнезда, однако
Не думал я, что немила вам станет
Та жизнь, с которой кровь бежит быстрее,
Пусть коротка она. Да и свободный
Вам прежде был приятен дар. Ну, что ж.
Покончим с прошлым. Слово я сдержу.
Негоже требовать назад подарки.
Коли, взбрыкнув, конь рушит колесницу,
То получает взбучку. Как быть с клятвой?

Клянусь покорным быть я Конхобару,
Клянусь я в верности его сынам.

Теперь едины мы, как это пламя,
Тебе принадлежит мой разум, мне же
И сила, и воинственность твоя.
Мечи в огонь, чтобы всегда служили
Порогу с очагом.

Огонь веселый
Возлюбленной милей, жены и друга,
Ты закали нам волю, дай надежду
И дружбу подари меча! ..

Наверное, король из опоздавших.
Ему откройте дверь, пусть знают все,
Что клятву верности дал Кухулин
И в подтвержденье пили огнь мечи.

Из края Айфе я.

Мечей-то сколько!
А он один. И Айфе далеко.

Сюда пришел один я, чтоб скрестить
Свой меч с мечом героя Кухулина.

Ты знатен? Ведь простолюдин не может
Героя вызывать на поединок,
Лишь в общей битве им дано сразиться.

Я клятву дал и имя не открою,
Но знатен я.

Я должен имя знать,
Иль ты не смеешь здесь сказать ни слова.
Первый Старый Король
Здесь Дом Собраний. Ты пред Конхобаром!