Леонид Зорин: Варшавская мелодия

ВИКТОР. В конце концов ее можно понять.

ГЕЛЯ. Пан так считает? Я ее презираю.

ВИКТОР. Молодой человек тоже не валяется на каждом углу.

ГЕЛЯ. Я не знаю, где он валяется, но это скучный молодой человек. Он не любит музыки и этим отличается от вас. У бедной Аси постоянный конфликт. Любовь и Долг. Любовь и Дело. Совершенно ужасное положение.

ВИКТОР. Я-то уж на него не в обиде. Из-за него я здесь.

ГЕЛЯ. Вам повезло.

ВИКТОР. Мне всегда везет. Я счастливчик.

Звонки.

ГЕЛЯ. Это очень интересно. Первый раз я вижу человека, который этого не скрывает.

ВИКТОР. Зачем мне скрывать?

ГЕЛЯ. А вы не боитесь?

ВИКТОР. Чего мне бояться?

ГЕЛЯ. Люди узнают, что вы счастливчик, и захотят испытать, так это или не так?

ВИКТОР. Вот еще. Я Гитлера не испугался.

Аплодисменты.

ГЕЛЯ. Все. Теперь — тишина.

ВИКТОР(шепотом) . Как вас зовут?

ГЕЛЯ. Тихо. Слушайте музыку.

Свет гаснет. Музыка. Снова — свет. Фонарь. Переулок.

ГЕЛЯ. Вот наш переулок. А там, в конце, — наше общежитие. Спасибо. Дальше идти не надо. Можно встретиться с Асей. Если она увидит, что меня провожают, я потеряю… как это… моральное превосходство.

ВИКТОР. Значит, Геля — это Гелена. По-русски вы просто Лена.

ГЕЛЯ. Значит, вы — Виктор. По-русски вы просто победитель. Я — просто Лена, а вы — просто победитель. И все-таки не стоит переводить. Мне нравится мое имя.

ВИКТОР. Мне — тоже.

ГЕЛЯ. Каждое произведение в переводе теряет. Пан будет спорить?

ВИКТОР. Пан не будет спорить. Вас в комнате много?

ГЕЛЯ. Еще две девушки. Две чайные розы. Первая — Ася, она певица, как я. Вы ее видели. Она милая, но совершенно без воли. Молодой человек делает из нее веревки. Зато другая совсем другая. Она имеет твердый характер, огромный рост и играет на арфе.

ВИКТОР. А ее как зовут?

ГЕЛЯ. Езус-Мария, ему все нужно знать. Вера.

ВИКТОР. Подумать только, придешь когда-нибудь в оперу, а Кармен — это вы.

ГЕЛЯ. Я не буду петь Кармен, у меня другой голос. И в опере я не буду петь. Я буду… как это… камеральная певица.

ВИКТОР. Вы хотите сказать — камерная.

ГЕЛЯ. Просто беда. Я вечно путаю.

ВИКТОР. Мне бы так шпарить по-польски. Сколько лет вы у нас?

ГЕЛЯ. Другий год.

ВИКТОР. Рассказали бы — не поверил.

ГЕЛЯ. Хорошо, я открою секрет, хотя мне это совсем невыгодно. Здесь есть еще маленькое обстоятельство. Мой отец знал по-русски и меня учил. Он говорил: Гельця, тебе надо знать этот язык. В один прекрасный день ты мне скажешь спасибо. Видимо, он имел в виду сегодняшний день.

ВИКТОР. Ну, это — само собой. Но все равно. Вы — молодчина.

ГЕЛЯ. Я просто способна к языкам. Как всякая женщина.

ВИКТОР. Так уж и всякая…

ГЕЛЯ. Так, так. Что такое способность к языкам? Способность к подражанию, я права? А все женщины — обезьянки.

ВИКТОР(с подчеркнутой грустью) . Даже — вы?

ГЕЛЯ. Пан не хочет, чтоб я была, как все. Это мило. И натурально. Мы ценим правила, а любим исключения. Очень жаль, я ужасная обезьянка. Я смотрю вокруг и все примериваю на себя. Это мне не годится, а это мне подойдет! Красивая прическа — немножко задор, немножко поэзия, немножко вызов — беру себе! Или вижу — красивая походка. И грациозно и очень стремительно — почти полет. Это совсем смертельная рана — такая походка, и не моя! Она будет моя! Я ее беру. Потом я встречаю девушку — у нее задумавшийся взгляд, он показывает на глубокую душу — очень хорошо, я беру этот взгляд.

ВИКТОР. Задумчивый взгляд.

ГЕЛЯ. Ну, все равно, вы меня поняли. В общем, я — Жан Батист Мольер. Он говорил: «Je prend mon bien ou je le trouve».

ВИКТОР. Хотя в переводе и потеряет — переведите.

ГЕЛЯ. Я вас немножко давлю своим французским? Так? Это значит: я беру свое добро там, где его нахожу. Ходят слухи, Мольер взял себе две сцены у Сирано де Бержерака. Он был гений — ему все было можно.

ВИКТОР. А вам?

ГЕЛЯ. Мне тоже — я женщина. Но почему вы все время задаете вопросы? Вы опасный человек.

ВИКТОР. Я хочу еще спросить…

ГЕЛЯ. Подождите, спрашиваю я. Вы учитесь?

ВИКТОР(кивая) . В институте имени Омара Хайяма.