Педро Кальдерон де ла Барка: Стойкий принц

Скажу сейчас:
Как я страху набралась!
Весело, небрежно, вольно,
Живо, льстиво чистый ключ
Ниспадает с этих круч
И течет стезей окольной.
Льстив и весел он затем,
Что без страсти мил и нежен,
Говор же его небрежен,
Ибо этот говор нем.
Он приволен оттого,
Что в журчанье нет соблазна.
День и ночь болтать бессвязно —
Только дурь и баловство.
К этому-то вот ручью
Подошла я и стою.
Я охотилась на склоне
И устала от погони.
В поле духота и зной,
А в лесной тени покой,
Все причудливо и дико,
На прогалине гвоздика…
Видно, подойдя к ручью,
Поддалась я забытью —
Так меня игрою звуков
Усыпил он, убаюкав.
Вот я на беду мою
Стала у ручья, стою.
Шум листвы коснулся слуха.
Вижу, предо мной старуха —
Привиденье, призрак, бред,
Смуглый, высохший скелет.
На лице одни морщины,
А кривой горбатый стан —
Необделанный чурбан
Суковатой древесины.
Эта старая карга
За руку меня схватила.
Скованная злою силой,
Я как вкопанная стыла.
Все мне сделалось немило.
Стала жизнь недорога.
Охладела кровь, как лед.
От ее прикосновенья
Подгибаются колени,
А вниманье ловит, ждет,
Что́ пророчит привиденье,
Что́ ее беззубый рот
Шепчет, полное значенья:
«Красотою несравненной,
Покоряющей сердца, —
Платой быть тебе обменной,
Выкупом за мертвеца».
Так прошамкала гадалка
И была с тем такова.
Страшны как ее слова!
Так себя самой мне жалко!
Неужели надо мной
Тяготеет рок проклятый —
Быть разменною ценой
Чьей-то гибели земной,
За покойника расплатой?

Мне растолковать нетрудно
Эту видимость и сон:
В них я сам изображен —
Любящий и безрассудный.
Сделай Таруданту честь,
Выходи за принца замуж.
Не жалей меня, я сам уж
Горе постараюсь снесть.
В этом мире опустелом
Как единственный исход
От страданий и невзгод
Гибель будет мне уделом.
Значит, правду у ручья
Предрекла ворожея:
Будет выходом желанным,
Если станет смерть моя
Свадебным твоим приданым.

За садовою работой
Подглядели мы сейчас,
Как, Фернандо, мимо нас
Проходил ты на охоту.
Мы и вышли за ворота,
Чтоб к ногам твоим упасть

Это нашего почета
Сотая хотя бы часть.

На тебя, на доброхота,
Дай нам наглядеться всласть!

Дайте вас принять в объятья,
Бедные мои друзья!
Видит бог, хотел бы я
Знать, что вы не в каземате.
Только руки коротки, —
Будь моя на это воля,
Вы бы больше в частоколе
Не томились, бедняки.
Но пока судьба сурова.
Если ж рок неотменим,
Надо примириться с ним —
Это мудрости основа.
Надо думать, неспроста
Свыше послан этот жребий.
Если он задуман в небе —
Есть в нем доброты черта.
Не находится судьба
Вечно в том же положенье.
Новости и измененья
И царя ждут и раба.
Но порядок этот стар.
Что же я, дурак отпетый.
Нищим раздаю советы,
Ничего не дав им в дар?
О, простите этот грех!
Скоро, верно, взнос суленый
Мне пришлют из Лиссабона,
Щедро оделю я всех.
Если же на этот раз
Выкупят меня из плена,
Честью вам клянусь, мгновенно
Тут же вызволю и вас.
Но пора вам на работу,
Чтоб, в сердцах за ваш провин,
За грехи и недочеты
Не взыскал с вас господин

Мы твоим существованьем
Живы, счастливы, горим.

Лишь присутствием твоим
Прозябанье длим и тянем.
Жизнью долгою владей —
Птицы феникса длинней!

Поедом себя я ем
И от горя чуть не плачу,
Что, бедняжки, без подачи
Отпустил я вас ни с чем.

Так любить дано немногим.
Я смотрел издалека,
Как в вас жалость велика
К этим узникам убогим.

Доля этих всех людей
Мне должна служить уроком:
Ведь в грядущем недалеком
Станет участь их — моей.

Я возможности не вижу.