Бьернстьерне Мартиниус Бьернсон - Новая система, Det ny System

Ханс. Но он же принял «систему»?!

Равн. А почему он ее принял? Да потому, что сперва иностранные-то инженеры и рекомендовали ее, а их одурачил некий наш отечественный фрукт. Тупицы!

Кампе(входя). Вы что, все еще не наговорились? Тогда вам, ей-же-ей, надо подкрепиться. Я тут как раз бутылочку обнаружил.

(Идет к выходу.)

Ханс. Отец!

Кампе. Подожди, сынок!

(Уходит.)

Равн. Я пытался, можешь мне поверить. И безрезультатно.

Ханс. Хм!

Равн. Значит, и ты хочешь за это взяться. Ну, да. Ты вернулся набитый фантазиями. Так же было и со мной когда-то, точно так же. В давние годы... Но вот, возьми своего отца. В железнодорожных делах он у нас, бесспорно, разбирается лучше всех, да он и сделал тут больше всех.

Ханс. С этим я согласен. Я поражаюсь ему.

Равн. Да, но он никогда не был, по общему мнению, достаточно представительным и солидным. А почему? Да потому, что он, как и ты, начал говорить правду. Ну, точь-в-точь, как ты. Вот он и спился от этого. Только того и достиг.

Ханс.Тсс!

Кампе. А вот и бутылочка! Присоединяйтесь! Да не убегайте, не упрямьтесь! Такая штука живо украсит весь наш мирок, да так, что он еще и за большой мир сойдет. Ваше здоровье!

(Пьет.)

(Равн пьет с ним. Ханс смотрит в сторону моря.)

Кампе. Он там читающих девиц высматривает, наш Ханс.

Равн. А почему ты с ними так неласково обошелся?

Кампе. Да мне пришло в голову, что вот читают романы, вечные романы о мужестве, о вдохновении, обо всем таком, а сами ни на что не годны, разве что жеманиться.

Равн. А я здесь ничего удивительного не вижу. Они же в таком кругу живут, где никто ничего не смеет, никто даже возразить ничего не решится.

Ханс(перебивает). Ну уж, за Карен я ручаюсь! Помню, она еще совсем ребенком убежала из дому, потому что отец велел ей сделать что-то такое, что она считала неправильным. Она прибежала ко мне. Я тогда увез ее на лодке далеко-далеко.

Кампе. Это и я помню.

Равн(взял свою трость). В Карен больше нашей крови. Но воспитание, условия жизни... Ты все же води с ними знакомство! Издавай свою книгу! Счастливо!

(Протягивает руку.)

Ханс(не протягивая свою). Об одном обстоятельстве ты все время забываешь, говоря о моей книге,— о риксдаге.

Равн.О риксдаге? Нет, я не забываю о нем. Я ведь и сам депутат.

Ханс. Я изложу суть дела так четко и ясно…

Равн. Я пошел, Ханс. Спасибо, что моего совета спросил.

Ханс.И это определенно?

Равн.Определенно.

Кампе.А ты не вып...

Равн.Нет, спасибо. Счастливо!

Кампе. Всего хорошего!

Равн(Хансу, провожающему его). А как с отцом? Когда книга выйдет, любой инженер поймет, что расчеты сделаны им. Его уволят.

Ханс.Да. Об этом я как раз сейчас хочу поговорить с ним.

Равн.Поговори! До свидания,

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Кампе, Ханс.

Кампе. Ну, как? Что ты о нем думаешь?

Ханс. Сколько горечи в человеке!

Кампе.Да, таких здесь много кругом.

Ханс. И это он, прежде такой ярый энтузиаст,— впрочем, как и вся его семья!

Кампе.Я, черт подери, знаю, каково у нас приходится энтузиастам. Все они в конце концов этим кончают. Да, да! Спаси, господи, всю нашу братию!

(Пьет.)

Ханс. Отец!

Кампе.Что?

Ханс. Брось ты это.

Кампе. Да что именно?

Ханс.А вот это самое.

Кампе(пьет еще). Ерунда, сынок. Со мной уже по­кончено. А церемоний я не люблю.

Ханс. Но я хочу теперь...

Кампе. Ни слова больше об этом! Давай о тебе поговорим. Ты здесь столкнешься со всем тем, о чем он сейчас говорил. Но это вовсе не значит, что надо отступиться. Если мы в нашей стране не начнем когда-нибудь высказывать свое мнение, свое собственное мнение, мы далеко не уйдем. Это теперь моя новая система.

Ханс. Это довольно старо...

Кампе.Да, но всегда и ново. Говори правду! А там — будь что будет! Ты знаешь, в честь кого ты носишь имя?

Ханс.Нет.

Кампе.Я расскажу. Женившись, я вошел в утонченную семью твоей матери. Я не чувствовал себя хорошо среди ее родных. К тому же, семья плохо влияла на мать, и я не смог продвинуться в жизни. А стремление у меня было. И вот, когда уже совсем невмоготу становилось, я отправлялся на охоту. Моим постоянным спутником был старый хусман [2] Хусман — безземельный крестьянин-арендатор. Ханс, самый порядочный человек из всех, кого я встречал. В его честь тебя и назвали. Я пригласил его, когда праздновали твое рождение, поднял за него тост... был большой скандал... а впрочем, забавно было!.. Так вот, когда мы по голым скалам карабкались за оленем... нас пронизывал холодный осенний ветер... а мы все же лезли, выслеживали добычу... он говорил мне: «Смелей, малый!» И теперь я тебе так говорю.