Кацудзо Ниши: Формула здоровья для сосудов и каппиляров. Новая система исцеления

НАШИ КНИГИ ДЕЛАЮТ ЖИЗНЬ ЛУЧШЕ!

Защиту интеллектуальной собственности и прав ООО «Издательство «Вектор»» осуществляет юридическая компания «Усков и Партнеры»

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельца авторских прав.

Перед тем как создать свою знаменитую Систему, профессор Кацудзо Ниши изучил множество книг о здоровье. Его интересовали достижения древнеегипетской, китайской, тибетской и филиппинской, русской медицины, различные философско-религиозные учения, йога. Ни одна система в целом не привлекла его, все нравились только какими-то отдельными фрагментами.

Тогда Кацудзо Ниши решил разработать свою систему. Она должна была быть простой, чтобы ею мог воспользоваться каждый, кто думает о своем здоровье, восстанавливать функции организма в целом, учитывать индивидуальное физическое и душевное состояние человека, его образ мыслей.

В этой книге читатели познакомятся с его методиками, направленными на оздоровление крови и сосудов. Это не случайно, ведь, по мнению Ниши, «здоровье человека зависит от того, как обращается кровь по сосудам, насколько беспрепятственно протекает она, какова скорость и сила ее движения, насколько совершенен ее состав». Инфаркт, атеросклероз, инсульт, варикозное расширение вен и множество других заболеваний поможет вам победить Система здоровья Кацудзо Ниши.

Я родился слабым и болезненным ребенком. Диагнозы, поставленные врачами, не оставляли мне никаких шансов; моим родителям было прямо и недвусмысленно сказано, что я вряд ли доживу до 20 лет. Печать смерти, которой отметила меня медицина в столь юном возрасте, довлела над моим детством и отрочеством, делая меня одиноким, нелюдимым, замкнутым и несчастным. Сверстники избегали меня, слабого и обреченного, и я был целыми днями предоставлен сам себе. Одиночество сделало меня поистине мыслителем. Я думал о жизни и о смерти, и иногда подлинные озарения посещали меня. Я понимал, что моим беззаботным сверстникам не приходили в голову те мысли, которые приходили ко мне; что они живут более поверхностно и не углубляются в суть вещей и явлений, как это делаю я. Тем горше было у меня на душе: я не мог смириться с тем, что мой ум, мои способности, которые я явственно ощущал в себе, моя склонность к философским размышлениям, мои суждения, мои мысли, мои озарения – все это обречено погибнуть вместе со мной всего лишь через несколько лет и, значит, никогда не сможет реализоваться.

В этом я видел какую-то чудовищную несправедливость, я ощущал, что здесь что-то не так, и все мое существо восставало против всех зловещих диагнозов. Я должен, должен, должен жить!

Я не мог больше доверять врачам, не мог надеяться на них, ведь они отказались от меня, оставив меня один на один с неминуемо приближающейся смертью. Путь за помощью к медицине был закрыт. Мне не оставалось ничего другого, как искать новые пути к исцелению. И я начал нащупывать их в самом себе. Я начал искать их в окружающем меня мире, в природе, во всей Вселенной.

Подростком я привык подолгу сидеть в одиночестве на берегу моря, встречая рассветы и закаты. Я смотрел на небо и облака, наблюдал за игрой красок на морской поверхности и ощущал каждой клеткой своего тела красоту окружающего мира. Я восхищался его законченным совершенством и гармонией. Я видел, что в мире все прекрасно. Я наблюдал за животными и растениями и видел, что в мире ни одно существо не страдает так, как человек. Если животное болеет, оно ищет ту траву, которая его излечит, но при этом не мучается мыслями о том, какое оно больное и несчастное. Если животное старится, оно достойно и как должное принимает это, не переживая из-за того, что ему много лет, что седеет его шерсть, слабеют его зубы и стачиваются когти. Если животному приходит время умирать, оно уходит в какое-нибудь потаенное место, прячется там и тихо отходит в мир иной, не страдая перед этим от душевных мук из-за того, что приближается смерть. Несчастен в этом мире только человек – только его жизнь, вся от начала до конца, пронизана болью, мукой, страданиями…

Но вместе с тем в особенные моменты озарений я ощущал, что и я сам – частичка этого мира, частичка Природы, что я неразрывно связан с миром, Природой, всей Вселенной.