Вуди Аллен: Риверсайд Драйв

Джим(слегка напуган и разозлен). В Территауне я бывал — если вы собирались спросить.

Фред.Где останавливались?

Джим.В Покантико-Хиллз. Я там жил одно время. Все?

Фред.Теперь они переименовались в Сонную Лощину. Приманивают туристов.

Джим.Понятно.

Фред.В честь этого дерьма про Икабода Крейна. Смотрели? Сонная лощина, Рип ван Винкль… [1] «Легенда о Сонной лощине», «Рип ван Винкль» — рассказы Вашингтона Ирвинга (1783–1859). По рассказу «Легенда о Сонной лощине» снят фильм. Все заботятся только об упаковке.

Джим.Послушайте. Мне правда нужно собраться с мыслями…

Фред.Бросьте, давайте потолкуем о литературе. Вы ведь писатель.

Джим.Откуда вы знаете?

Фред.То есть? Мне ли не знать.

Джим.Ну вы же не по костюму догадались?

Фред.А это считается костюм?

Джим.Чем плохо — твидовый пиджак с вельветовыми штанами?

Фред.Жан-Поль Сартр сказал: после тридцати человек отвечает за свое лицо.

Джим.Это сказал Камю.

Фред.Сартр.

Джим.Камю. Сартр сказал, что профессия накладывает отпечаток: у официанта становится походка официанта, у клерка — жесты клерка. Потому что люди мечтают стать вещами.

Фред.Но вы-то не стали.

Джим.Стараюсь.

Фред.Конечно: вещью быть безопасно — вещи не умирают. Приговоренный стоит у стенки и мечтает слиться с ней, раствориться среди камней, стать прочным, вечным — иными словами, жить, быть живым.

Джим(оценивающе посмотрел на Фреда). С удовольствием как-нибудь продолжил бы этот разговор.

Фред.Отлично. Когда?

Джим.Сегодня я целый день занят…

Фред.Ну, не сегодня. Можно вместе позавтракать — я свободен всю неделю.

Джим.Честно говоря, пока не представляю.

Фред.Я написал забавную вещицу по мотивам Ирвинга.

Джим.Какого Ирвинга?

Фред.Вашингтона Ирвинга. Мы же говорили об Икабоде Крейне.

Джим.Я думал, мы закончили.

Фред.История такая: Икабод Крейн обречен вечно носиться по лугам и долам, держа башку под мышкой. Он был немецким солдатом, его убили на войне, теперь он — всадник без головы.

Джим.Он был гессенским кавалеристом.

Фред.И вот он прискакивает в дежурную аптеку, и голова говорит: у меня дикая мигрень. Аптекарша отвечает: вот, пожалуйста, две таблетки суперсильного экседрина. Тело платит и помогает голове запить лекарство. Следующая сцена — тем же вечером, позже. Всадник едет по мосту. Голова говорит: знаешь, я просто заново родилась — мигрень как рукой сняло. И от этих слов телу становится грустно. Оно понимает, что здорово влипло: ведь если мигрень начнется у него самого, то, не имея головы на плечах, от нее уже не избавиться.

Джим.Как тело может понимать?

Фред.Кого это интересует?

Джим.Как кого? Вполне резонный вопрос.

Фред.В том-то и вся штука. Вы неплохо строите сюжет, диалог, но вам не хватает вдохновения. Поэтому вы и вынуждены полагаться на меня. Хотя в последний раз вышло не очень ловко.

Джим.Что вышло? О чем вы?

Фред.О деньгах. О скромном гонораре и подобающем месте в титрах.

Джим.Послушайте: у меня важная встреча…

Фред.Знаю, знаю — она опаздывает.

Джим.Ничего вы не знаете и знать вам не надо.

Фред.Я понимаю: у вас рандеву, я вам тут ни к чему. Так давайте закончим с делом — и меня нет.

Джим.С каким делом?

Фред.Вы еще скажите, что все это сущий Кафка.

Джим.Да уж куда там Кафке.

Фред.Думаете? А что же это? Постмодернизм?

Джим.Что вы хотите?

Фред.Мой процент и имя на афише. Я понимаю — фильм уже вышел, сейчас поздно менять титры, но я хочу получить свою долю, а имя надо будет вписать при допечатке копий. Я не претендую на половину, но надеюсь на справедливость.

Джим.Вы рехнулись? С какой стати я должен с вами делиться?

Фред.С той, что я дал вам идею.

Джим.Дали идею?

Фред.Вернее — вы сами взяли.

Джим.Взял вашу идею?

Фред.И у вас впервые в жизни купили сценарий. Картина, вроде, имеет успех — так что я хочу получить то, что мне причитается.

Джим.Я не брал ваших идей.