Уильям Шекспир - Комедии

Уходят.

Сцена 3

Улица.

Входят Себастьяни Антонио.

Я вас хотел избавить от хлопот,

Но если вы находите в них радость,

Я умолкаю.

Я не мог оставить

Вас одного. Как острие стальное,

Впилась мне в грудь бессонная тревога:

Не только жажда вместе с вами быть —

Хотя она во мне неутолима, —

Но страх за вашу жизнь. В чужом краю

Неопытному страннику порою

Опасность угрожает. Этот страх

Мою любовь пришпорил и за вами

Погнал сюда.

Антонио, мои друг,

Я вам могу ответить лишь: "Спасибо,

Спасибо много раз". Такой монетой

Частенько платим мы за доброту,

Но будь я столь богат, сколь благодарен,

Я отплатил бы вам куда щедрее…

Пойдем на город взглянем.

Лучше завтра:

Сейчас нам нужно подыскать приют.

Я не устал, а ночь еще далеко.

Сперва глаза насытим чудесами,

Живущими в твореньях старины,

Которыми прославлен этот город.

Простите, но открыто здесь бродить —

Опасно для меня. Случилось как-то

Мне крепко насолить в морском бою

Галерам герцога. Меня узнают

И, уж поверьте, спуска не дадут.

Как видно, многих вы в тот день сразили.

Нет, к счастью, кровь тогда не пролилась,

Хотя в пылу ожесточенной схватки

Дойти легко и до кровопролитья.

Конечно, возместить убытки можно,

И многие сограждане мои

Так поступили, чтоб торговых связей

Не порывать. Но я не согласился

И дорого за это заплачу,

Попавшись здесь.

Так будьте осторожны.

Придется. Вот вам, сударь, кошелек.

Мы остановимся в предместье южном,

В «Слоне» – гостиниц лучше не сыскать.

Я позабочусь обо всем, а вы

Меж тем спокойно проводите время

И насыщайте ум. До скорой встречи.

Но кошелек к чему?

Захочется безделицу купить,

А ваш карман, я думаю, пустует.

Мой друг, я буду вашим казначеем

Всего лишь час.

Итак, в «Слоне».

Уходят.

Сцена 4

Сад Оливии.

Входят Оливияи Мария.

Нет, он придет; ведь я за ним послала.

Как мне принять его? Чем одарить?

Ведь юность легче подкупить подарком,

Чем просьбами смягчить. Как я кричу!

А где Мальволио? Он горд и сдержан, —

Вполне подходит мне такой слуга.

Так где ж Мальволио?

Сейчас явится, сударыня. Но он в очень странном расположении духа: сдается мне, он не в своем уме, сударыня.

Как – не в своем уме? Он, что же, бредит?

Нет, сударыня, только улыбается. Когда он придет, лучше бы вашей милости не оставаться с ним наедине, потому что, ей-богу, он спятил.

Марияуходит.

Ах, я безумна тоже, Коль скорбный бред и бред веселый схожи.

Возвращается Марияс Мальволио.

Ты что, Мальволио? Мальволио

Ха-ха-ха, прекрасная дама!

Тебе смешно? Я за тобой послала,

Чтоб обсудить серьезные дела.

Серьезные, сударыня? Я и сам сейчас расположен к серьезности: у меня застой в крови от этих подвязок крест-накрест. Но что из того? Если они нравятся чьим-то глазам, то, как говорится в одном правдивом сонете: «Кто мил одной, тот всем по вкусу».

Что с тобой, Мальволио? Как ты себя чувствуешь?

Мысли у меня розовые, хотя ноги и желтые. Все получено, и все пожелания будут исполнены. Нам ли не узнать этот изящный римский почерк? [42]

Не лечь ли тебе в постель, друг мой?

В постель? Ну, конечно, милая, я приду к тебе!

Господи помилуй! Почему ты так улыбаешься и все время целуешь себе руку?

Что это с вами, Мальволио?

Вы изволите обращаться ко мне с вопросами? Впрочем, даже соловьи вынуждены слушать галок.

Как вы смеете в присутствии госпожи так глупо и развязно себя вести?

«Да не устрашит тебя величие» – так сказано в письме.

Как это понять, Мальволио?

«Иные рождаются великими…»

Что, что?

«…другие достигают величия…»