Вильям Шекспир - Троил и Крессида

Агамемнон

В том поручусь тебе мечом Ахилла

И головами греков, признающих

Согласно Агамемнона царем.

Эней

Спокойствие и мир да будут с вами!

Скажите, как узнать мне, чужеземцу,

Царя среди других достойных?

Агамемнон

Как?

Эней

Ну да. Хочу я выразить почтенье

И трепетным румянцем перед ним

Зардеться, как застенчивое утро

Пред светлым Фебом.

Где этот бог, ведущий человеков?

Где мудрый и великий Агамемнон?

Агамемнон

Троянец этот презирает нас.

Иль все троянцы так затейно льстивы?

Эней

Когда оружье мы свое слагаем,

Приветливы мы, ласковы и кротки,

Как ангелы, но желчь вскипает наша,

Когда нам должно воинами быть,

Свое оружье мы держать умеем

Во славу Зевса. — Но молчи, Эней!

Спокойнее, троянец! Будь разумен

И палец приложи к своим устам.

Цена похвал невысока бывает,

Когда хвалимый тем же отвечает,

Но, если враг нас вынужден хвалить,

Такой хвалою можно дорожить!

Агамемнон

Троянец царственный, так ты — Эней?

Эней

Да, грек, ты прав.

Агамемнон

С чем ты пришел, поведай!

Эней

Лишь Агамемнону могу ответить.

Агамемнон

С троянцами он говорить не любит

Наедине.

Эней

А я пришел из Трои

Не для того, чтобы шептаться с ним:

Я разбужу его, как трубным гласом,

Когда заговорю.

Агамемнон

Так говори:

Царя будить не нужно — он не дремлет.

Он бодрствует, троянец, сам он это

Сказал тебе сейчас!

Эней

О, громче, трубы!

Пусть медный голос ваш разбудит сонных,

И пусть узнает ныне каждый грек,

Что хочет Троя заявить открыто.

Великий Агамемнон! Есть у нас

Царевич Гектор, смелый сын Приама,

Давно уж он томится перемирьем

И вот сегодня, мне вручив трубу,

Велел сказать вам всем: «Цари! Вожди!

Коли еще найдется грек отважный,

Который честью крепко дорожит,

В ком жажда славы больше страха смерти,

Кто доблестью украшен и отвагой,

Кто верен милой и, ее любя

(На деле, а не только на словах),

Во славу красоты ее способен

Сразиться с ним — того отважный Гектор

На поединок гордо вызывает:

И грекам и троянцам громогласно

Заявит он, что та, кого он любит,

Верней, прекрасней и разумней жен,

Которых любят и ласкают греки.

Он вызывает пред стенами Трои

Любого грека, верного любимой,

А ежели такого не найдется,

Он разгласит, что греческие жены

Уродливы, глупы и темнокожи

И ни любви, ни подвигов не стоят:

Вот все, что Гектор мне велел сказать.

Агамемнон

Любовникам сказал ты эти речи,

Эней отважный; те, кто сердцем нежен,

Остались по домам, а мы — солдаты,

Но жалок воин тот, в чьем сердце нет

Любви. Дадим мы Гектору ответ.

Смельчак найдется; если ж не найдется,

Со мной сражаться Гектору придется!

Нестор

Скажи ему от Нестора, который

Был мужем в дни, когда, еще младенцем,

Дед Гектора грудь матери сосал,

Скажи ему, что, если не найдется

Меж греков мужа с пламенной душой,

Я спрячу серебро моих седин,

На руки слабые надену латы

И встречусь с ним, чтоб гордо заявить,

Что дева, мной любимая когда-то,

Была прекрасней бабушки его

И целомудренней всех дев на свете!

И вызов юности его кичливой

Я смою кровью старческой своей!

Эней

Да не допустит небо этой битвы!

Улисс

Аминь!

Агамемнон

Позволь, Эней высокородный,

Тебя в шатер наш ввести, а там

Пускай Ахилл твои услышит речи

И уж затем узнает каждый грек.

Меж тем ты попируешь с нами вместе:

Знай, как встречает благородный враг!

Все, кроме Улисса и Нестора, уходят.

Улисс

О Нестор!

Нестор

Что, Улисс?

Улисс

Во мне зерно чудесной мысли зреет,

А ты мне помоги ее родить.

Нестор

Какая ж это мысль?

Улисс

А вот какая:

Тупые клинья узловатый пень

Раскалывают; гордость и надменность

Ахилла всем становятся несносны;

Их следует немедля истребить,

Не то они нам могут нанести

Непоправимый вред.

Нестор

Но что же дальше?

Улисс

Надменный вызов Гектора, который,

Казалось бы, к любому обращен,

Касается лишь одного Ахилла.

Нестор

Ты прав. Его намеренья ясны.

О них совсем не трудно догадаться