Петр Киле - Телестерион [Сборник сюит]

А л к и в и а д
Да, лев могучий, изгнанный из мест,
Где он родился, славой осененный
Отца и дяди, призванный владеть
Афинами и, может, всей Элладой,
У трона царского сижу, как пленник.

Т и м е я
У трона? У постели царской, милый!
О, чудный сон! Ты, верно, из богов?
Цариц ведь навещают втайне боги.

А л к и в и а д
Да, сон… В начале величайших дел
Быть отстраненным вдруг от высшей власти
Во благо родины — за сущий вздор?!
Чья это шутка? Вижу я измену,
Изменником спасая жизнь свою.

Т и м е я
Не мог же ты послушно, как ягненок,
Когда ты лев, вернуться на закланье
В Афины, где тебе, как в клетке, тесно?

А л к и в и а д
Народоправство хуже тирании,
Выходит? Ну, пускай оно падет.
Помог я Спарте сокрушить Афины.
В Сицилии погиб весь флот афинский
И войско, что привел я ради славы,
А не измены, о, судьба моя
Злосчастная!
( Носится по комнате .)

Т и м е я
( пытаясь утешить )
Что мог ты сделать?

А л к и в и а д
Сделал!
Услуга за услугу, жизнь — взамен.
Уговорил Гилиппа в Сиракузы
Отправить срочно со спартанским флотом
И войском, с тем здесь медлили б поныне,
С паденьем Сиракуз; я убедил
Царей здесь Декелею захватить, —
И вот Афины, как в осаде. Боги!
Злодейство порождает лишь злодейство,
За малым с виду следует большое,
И я, Алкивиад, один повинен?

Т и м е я
Налью-ка я тебе вина, бедняга.

А л к и в и а д
Источник зла — несправедливость где-то,
Как облачко, что предвещает бурю, —
И море уж бушует, стонут чайки,
И тут еще затмение луны,
Природное явление, но ужас
Сковал афинский флот у Сиракуз, —
И все пропало! Я наслал затменье?!
Да, будь я там, Гилиппа встретил б так,
Что Сиракузы сами бы сдались.

Т и м е я
Ну, так и я готова сдаться, милый.
Весь пыл твой пропадает втуне. В бой
Вступай с царицей, афинянин храбро!
Эрота призови, я — Афродиту,
Здесь храм любви, не царские палаты,
Здесь воинский совет ведет любовь.

А л к и в и а д
На песнь любви я отзовусь.

Т и м е я
Еще бы!
Царя Лакедемонского зачать
Не шутка, не любовная игра;
Призвала я не Феба, а Ареса,
Возьмись за дело, бог, с великим жаром.
Небось, истосковался по гетерам.
Так покажи, чему научен ими.
А я люблю, как любит Афродита,
Стыдливо телом, ласково душой,
Вся в неге сладострастия зачатья.

Т и р е с и й
Опасно здесь нам оставаться боле.

А л к и в и а д
Опасно здесь и в Спарте, мне повсюду
Теперь опасно жить. У славы зависть
Добычи домогается, как может.
Лисандр строит козни; царь Агид…

Т и р е с и й
Готов убить из ревности — понятно.
Ты мог вести себя в чужой стране
Хотя бы поскромней, цариц не трогать,
Когда девиц и молодух пригожих,
Ну, сколько хочется твоей душе.

А л к и в и а д
Мои потомки будут здесь царями,
Вот что подумал я, послав Агида
Брать Декелею, мне оставив дом
С царицей, коей приглянулся гость.

Т и р е с и й
Куда ж теперь?

А л к и в и а д
Сестра моя Кассандра
В пророчествах своих меня видала
Вельможей у персидского царя.
Мой сон все длится. Целый век, пожалуй.

Т и м е я
Алкивиад! Я думала, ты отбыл?

А л к и в и а д
Свернул с пути, чтобы с тобой проститься
И избежать погони, если будет.
Не бойся за меня. Расти мне сына.
Родись я в Спарте, был бы я царем.

Т и м е я
Зачем бы это? Ты Алкивиад!

А л к и в и а д
Готовитесь вы к празднеству, в котором
Уже меня не будет? Жаль.

Т и м е я
А нам?
В борьбе ты славно побеждал могучих.

А л к и в и а д
Когда, ну, мальчики в борьбу на поле
Вступают обнаженными — не диво.
Но в праздники увидеть хоровод
Из обнаженных девушек без тени
Смущенья и стыда, как бы в покрове
Невинности и целомудрья статуй, —
То диво мне, как будто нимф я вижу
Среди людей явившихся нежданно.
Скульптур вам и не надо, всюду тело
Живое — образ красоты и мощи,
Цветущей лишь до зрелости, недолго,
Но смерти вы, как звери, не боитесь.
Мы любим то же, только в полутайне,
В прозрачных одеяньях, в украшеньях,
Как птицы в опереньях красоты;
Мы красоту лелеем, как бессмертье,
И в статуях мы обретаем вечность.