Айдар Павлов - Патрул

Сообразив, зачем его позвали, Патрул пристально смотрит на Таши Озера, тот опускает глаза.

- Ты видишь, Патрул, видишь? – настойчиво спрашивает Джамьянг Кхенце. - Это же не просто кусок земли, правда? – Больной демонстрирует драгоценность на раскрытой ладони. – Смотри внимательно. В каждой грани этого алмаза заключена энергия и сила татхагат. Неразрушимый Будда на моей ладони! Такой Будда способен прокормить монахов огромного монастыря. Он может построить новый Храм. Он может даровать счастье бесчисленным мирским существам. Он готов исполнить невероятное количество желаний. Возьми его, Патрул!

Драгоценность выскальзывает из ладони Джамьянга Кхенце и ложится на ладонь Патрула.

Пауза. Мы вместе с Патрулом Ринпоче любуемся игрой света на гранях алмаза.

- Что, выкинешь его в реку, как кусок земли? – интересуется Джамьянг Кхенце. – Или есть более сумасшедшая идея?

Пауза. Патрул тихо смеется, напевая мантру Падмасамбхавы: «У-у-у-у..»

- Знаешь, Патрул, я помню тебя мальчишкой…

- Я тебя тоже, - вставляет Ринпоче, дабы Кхенце особо не заговаривался.

- Тебе было всегда наплевать на деньги. Я не хочу тебя перевоспитывать…

- Это бесполезно, - с улыбкой продолжает тихо вклинивать Патрул.

- Я просто хочу сказать, что выбрасывать деньги в воду, - это не безумная мудрость.

- Я и не претендую, «у-у-у-у..»

- Это хулиганство, - строго констатирует Джамьянг Кхенце.

- «У-у-у-у-у…»

- Я спрашиваю, есть ли у этого хулиганства хотя бы одно достоинство?

- «У-у-у-у-у…» Есть и не одно, - напевает в заданном ритме Патрул. – «У-у-у-у…»

- Отлично, - радуется Джамьянг Кхенце, взглядом призывая Таши Озера в союзники. – Мы с удовольствием послушаем.

- Ну, во-первых, если этот алмаз выбросить в реку, никому не придет идея перерезать горло его владельцу. Так мы искореняем ядовитую эмоцию зависти. Во-вторых, потерявший сокровище владелец не лопнет от гордости. Насколько я понимаю, от бедности он тоже не умрет. Блеск алмаза не отвлечет бодхисаттву от медитации, а монахи и миряне не разжиреют от большого количества еды. Никому не понадобится одежда на пять размеров больше и в пятьдесят раз дороже старой. Каждый останется при своем. И всех будет украшать скромность - непревзойденная драгоценность будд и бодхисаттв. Какие еще нужны достоинства, Кхенце?

- Этого упрямого быка на зуб не положишь, - ворчит Джамьянг Кхенце.

Патрул Ринпоче аккуратно возвращает алмаз на тумбочку. Так прощаются с ядовитым насекомым.

- Может, пора задуматься о смысле своей жизни, старый бродяга? Путь бодхисаттвы приводит к чистой земле. В твои года великие учителя уже завершали строительство монастырей, а ты даже не чесался, - пытается заинтриговать Кьенце Ринпоче. – Все деньги выбросил в реку!

- А я не великий учитель, - парирует Патрул. – Для меня вся земля чиста, дорогой Кьенце. Чиста, даже если на ней ничего не строить. Что толку от новых построек? В Тибете мало монастырей? Нигде в мире не найдешь столько монастырей, сколько в крошечном Тибете. Через сто лет здесь не останется камня на камне. Весь Тибет превратится в чистую землю. В Удияну, в Девачен! Тибетцы разбредутся по миру как муравьи. Эта земля перестанет быть землей монастырей, это будет земля Авалокитешвары, Миларепы, Гуру Ринпоче. Чтобы попасть на землю Гуру Ринпоче, не нужен монастырь - достаточно немного веры. О, Джамьянг! Немного веры, и ты в Тибете… Не надо седлать коня, не к чему готовиться, некуда стремиться. Разве это не чудо подлинной Дхармы? Любой муравей на любом конце земли сможет перенестись в наш Тибет и освободиться. Это будет не Тибет из камней и песка. Такую страну невозможно разрушить – не существует причины разрушать чистую землю.

Патрул поднимает с тумбочки алмаз Джамьнга Кхенце, задумчиво примеривается к нему: как он может пригодиться в чистой земле?

Джамьянг Кхенце и Таши Озер отходят от шока. Они привыкли к Тибету монастырей, реальная перспектива Чистой Земли фурора не произвела.

- Патрул, - робко окликает Джамьняг Кхенце после паузы. – А с чего ты это взял?

- Чего? – Патрул прикидывается, будто с головой ушел в алмаз.

Джамьянг Кхенце с трудом проглатывает слюну, его самочувствие пошло на спад.

- Мне плохо, - признается он.

Таши Озер поправляет учителю подушки, чтобы он вернулся из сидячего положения в лежачее. Таши с укором смотрит на Патрула: «с больным можно было бы и помягче».

Напевая под нос мантру «у-у-у-у…», Патрул увлеченно рассматривает драгоценный камень, он интересует его все больше и больше. Как бы между прочим, он замечает ухудшение здоровья однокашника: