Уильям Шекспир: Два веронца

Развлечь меня игрой или беседой,

Которого, по-твоему, мне выбрать?

Вы называйте их, а я отвечу,

Как в простоте сердечной разумею.

Откроем счет красавцем Эгламуром. 5

Красив, учтив, речистей всех других,

Но я скажу: для вас он не жених.

Ну, а Меркацио? Щедр и денег тьма.

Э, денег тьма, да много ли ума?

Так кто же — не Протей ли благородный?

Простите мне, болтушке сумасбродной!

Тебе? Простить? Да что за чепуха!

Язык всегда доводит до греха.

Прилично ль мне! Мое ли это дело:

Таких синьоров я хулить посмела!

Что ж, и Протей не лучше остальных?

Вот он для вас — единственный жених.

Ты это можешь доказать?

По-женски.

Он всех милей мне — значит, лучше всех.

Отдать ему любовь мою?

Надеюсь,

Вы не хотите вышвырнуть ее?

Но он один мне сердце не волнует.

Но он один все сердце вам бы отдал.

Он о любви своей не говорит.

Тем жарче пламень, чем он глубже скрыт.

Не любит тот, кто слов любви страшится.

Не любит тот, кто в ней спешит открыться.

Как разгадать мне, что в душе таит он?

Пожалуйста, прочтите: вот письмо.

(Отдает ей письмо.)

«Для Джулии». Кто пишет?

Прочитайте, —

Узнаете.

Кто дал его тебе?

Слуга синьора Валентина, Спид.

Он от Протея шел, и я случайно

С ним встретилась. Простите, синьорина,

Что я взяла письмо на ваше имя.

Клянусь моей невинностью, ты сводня!

Как! Принимать любовные записки

И соблазнять неопытность мою!

Поистине достойное занятье,

Но, видимо, тебе оно подходит.

Возьми письмо и отнеси немедля,

Иль на глаза не смей мне попадаться!

Заступницу любви вы так браните!

Ступай!

Уйду, чтоб дать вам поразмыслить.

(Уходит.)

Письмо мне страшно хочется прочесть,

Но как-то стыдно вновь позвать Лючетту,

Просить о том, за что сама бранила.

А все ж она порядочная дура.

Я — девушка, чего ж она ждала?

Она меня должна была заставить

Прочесть письмо. Всегда в устах девицы

Под строгим «нет» улыбку прячет «да».

О, глупая любовь! Как злой ребенок,

Она кусает няньку, а потом

Целует розгу. Я гнала Лючетту —

И так хотела, чтоб она осталась!

Я гневно брови хмурила, а сердце

От радости улыбкою сияло.

Так позову Лючетту, в наказанье

Себе самой, и попрошу прощенья.

Лючетта!

Входит Лючетта.

Что угодно, ваша милость?

Когда обед?

Не скоро, к сожаленью.

Не то вы утолили бы свой голод

Едой, а не попреками служанке.

А что ты так поспешно подняла?

Да ничего.

Чего ж ты наклонилась?

Бумажку ненароком уронила.

И что ж, бумажка эта — ничего?

Да ничего, что бы меня касалось.

Тогда не тронь — оставь ее для той,

Кого она касается.

Вы правы.

Она сама за сердце тронет ту,

Кто слов правдивых не толкует ложно.

Тебе твой милый написал стихи.

Их можно спеть, но вы должны на голос

Их положить, — вы в этом мастерица.

Подобный вздор моих трудов не стоит,

Пой на мотив: «Блаженный свет любви» 6.

Но стих тяжелый, а мотив — веселый.

Да что ж он — гири подвязал к словам?

Вы спели б сами — вышло б мелодичней.

А ты не можешь?

Слишком высоко.

Давай письмо, плутовка!

(Берет письмо.)

Разберемся.

Возьмите верный тон, — и песня будет

Чудесная. Пока ваш тон фальшив.

А ты дерзка.

Тут нужно петь дуэтом,