Уильям Шекспир: Сон в летнюю ночь

Когда троянец поднял паруса, —

Всем, чем любовь связуют небеса,

Тьмой клятв мужских, нарушенных безбожно

(В чем женщинам догнать их невозможно),

Клянусь: в лесу, указанном тобой,

Я буду завтра ночью, милый мой!

Входит Елена.

Ты сдержишь клятву… Но смотри — Елена!

Привет! Куда идешь, мой друг прекрасный?

Прекрасна — я? О, не шути напрасно.

Твоя краса Деметрия пленяет,

Счастливица! Твой взор ему сияет

Светлей, чем звезды, голос твой милей,

Чем жаворонка песнь среди полей…

Будь красота прилипчивый недуг —

Я б заразилась у тебя, мой друг!

Переняла бы у тебя украдкой

И блеск очей, и нежность речи сладкой…

Будь мой весь мир — Деметрия скорей

Взяла б себе я; всем другим — владей!

Но научи меня: каким искусством

Деметрия ты завладела чувством?

Я хмурю бровь — он любит все сильней.

Такую власть — улыбке бы моей!

Кляну его — в нем только ярче пламя!

О, если б мне смягчить его мольбами!

Чем жестче я, тем он нежней со мной!

Чем я нежней, тем жестче он со мной!

В его безумье — не моя вина.

Твоей красы! О, будь моей, вина!

Я больше с ним не встречусь: не страдай.

Мы навсегда покинем этот край!

Пока я здесь жила, любви не зная,

Афины мне казались лучше рая…

И вот — любовь! Чем хороша она,

Когда из рая сделать ад вольна?

Елена, друг, открою все тебе я:

Назавтра в ночь, едва узрит Фебея 7

Свой лик сребристый в зеркале речном,

Камыш усыпав жидким жемчугом, —

В час, что влюбленных тайны бережет,

Мы выйдем с ней из городских ворот.

В лесу, где часто, лежа меж цветами,

Делились мы девичьими мечтами,

Лизандр мой должен встретиться со мной,

И мы покинем город наш родной,

Ища иных друзей, иного круга.

Прощай же, детских игр моих подруга!

Прошу, о нашей помолись судьбе,

И бог пошли Деметрия тебе. —

Так помни уговор, Лизандр: до ночи

Должны поститься будут наши очи.

Да, Гермия моя…

Гермияуходит.

Прощай, Елена!

Деметрия любви тебе желаю.

(Уходит.)

Как счастлива одна в ущерб другой!

В Афинах с ней равна я красотой…

Что из того? Он слеп к моей красе:

Не хочет знать того, что знают все.

Он в заблужденье, Гермией плененный;

Я — также, им любуясь ослепленно.

Любовь способна низкое прощать

И в доблести пороки превращать

И не глазами — сердцем выбирает:

За то ее слепой изображают.

Ей с здравым смыслом примириться трудно.

Без глаз — и крылья: символ безрассудной

Поспешности!… Ее зовут — дитя;

Ведь обмануть легко ее шутя.

И как в игре божатся мальчуганы,

Так ей легки и нипочем обманы.

Пока он не был Гермией пленен,

То градом клятв в любви мне клялся он;

Но лишь от Гермии дохнуло жаром —

Растаял град, а с ним все клятвы даром.

Пойду, ему их замыслы открою:

Он, верно, в лес пойдет ночной порою;

И если благодарность получу,

Я дорого за это заплачу.

Но мне в моей тоске и это много —

С ним вместе в лес и из лесу дорога!

(Уходит.)

Афины. Комната в хижине.

Входят Пигва, Миляга, Основа, Дудка, Рылои Заморыш.

Вся ли наша компания в сборе?

А ты лучше сделай перекличку: вызови нас всех по списку.

Вот список с именами всех, кого нашли мало-мальски пригодными, чтобы представить нашу интермедию перед герцогом и герцогиней вечером в день их бракосочетанья.

Прежде всего, добрейший Питер Пигва, скажи нам, в чем состоит пьеса, потом прочти имена актеров — так и дойдешь до точки!

Правильно! Пьеса наша — «Прежалостная комедия и весьма жестокая кончина Пирама и Фисбы» 8.

Превосходная штучка, заверяю вас словом, и превеселая! Ну, добрейший Питер Пигва, теперь вызови всех актеров по списку. Граждане, стройтесь в ряд!