Уильям Шекспир - Укрощение строптивой

Велел учителей принять любезно. —

Пройдемте в сад, потом обедать будем.

Синьоры, верьте, я вам очень рад,

Вы можете не сомневаться в этом.

Синьор Баптиста, медлить не могу я

И каждый день со сватовством являться.

Отец мой был известен вам, а я —

Наследник всех родительских богатств

И приумножил их — не промотал.

Итак, коль я добьюсь согласья дочки,

Приданое какое вы дадите?

По смерти — половину всех владений,

А к свадьбе дам я двадцать тысяч крон.

А я намерен закрепить за ней,

На случай, если бы вдовой осталась,

Имения мои и все аренды.

Напишем обязательства сейчас же,

И пусть они послужат нам контрактом.

Напишем после. Главное, добейтесь

Ее любви — все дело только в этом.

Вот пустяки! Не сомневайтесь, тесть:

Она строптива — но и я настойчив.

Когда же пламя с пламенем столкнутся,

Они пожрут все то, что их питало.

Хоть слабый ветер раздувает искру,;

Но вихрь способен пламя погасить.

Таков и я. Она мне покорится;

Я не юнец безусый, а мужчина.

Ну, сватайтесь, и дай вам бог удачи,

Но ругани наслушаетесь вдоволь.

Я не боюсь. Не свалит гору ветер,

Как ни силен подчас его напор.

Входит Гортензиос разбитой головой.

Что с вами? Отчего так бледны, друг мой?

От страха бледен, смею вас уверить.

Ну как, из дочки музыкантша выйдет?

Скорее выйдет из нее солдат.

Оружие ей нужно, а не лютня.

Ее презренья к лютне не сломили?

Она сломала лютню об меня.

Сказал я только, что в ладах ошиблась,

Согнул ей руку, чтоб поставить пальцы,

Как в раздраженье дьявольском она:

«Лады? — вскричала. — Ладьте с ними сами!»

И инструментом так меня хватила,

Что сразу голова прошла сквозь деку,

И я, как у позорного столба,

Стоял, оторопев, торча из лютни.

Она ж меня тем временем честила

Негодным струнодером и болваном

И всякими поносными словами,

Как будто их нарочно заучила,

Чтобы обидней обругать меня.

Клянусь душой, веселая девчонка!

Желаннее мне стала в десять раз.

Эх, перекинуться бы с ней словечком!

(к Гортензио)

Со мной идемте и не огорчайтесь.

Займитесь с младшей дочерью; она

Понятлива и будет благодарна. —

Синьор Петруччо, вы пройдете с нами,

Иль Катарину к вам прислать сюда?

Пришлите лучше. Здесь я подожду.

Баптиста, Гремио, Траниои Гортензиоуходят.

Придет она — ухаживать примусь;

Начнет беситься — стану ей твердить,

Что слаще соловья выводит трели;

Нахмурится — скажу, что смотрит ясно,

Как роза, окропленная росой;

А замолчит, надувшись, — похвалю

За разговорчивость и удивлюсь,

Что можно быть такой красноречивой;

Погонит — в благодарностях рассыплюсь,

Как будто просит погостить с недельку;

Откажет мне — потребую назначить

День оглашения и день венчанья.

Она идет. Петруччо, начинай!

Входит Катарина.

День добрый, Кет! Так вас зовут, слыхал я?

Слыхали так? Расслышали вы плохо.

Зовусь я от рожденья Катариной.

Солгали вы; зовут вас просто Кет;

То милой Кет, а то строптивой Кет,

Но Кет, прелестнейшей на свете Кет.

Кет — кошечка, Кет — лакомый кусочек, 31

Узнай, моя сверхлакомая Кет,

Моя любовь, отрада, утешенье,

Что, услыхав, как превозносят люди

Твою любезность, красоту и кротость, —

Хоть большего ты стоишь, несомненно, —

Я двинулся сюда тебя посватать.

Он двинулся! Кто двинул вас сюда,

Пусть выдвинет отсюда. Вижу я,

Передвигать вас можно.

То есть как?

Как этот стул.

Садись же на меня.

Ослам таким, как ты, привычна тяжесть.

Вас, женщин, тяжесть тоже не страшит.

Ты про меня? — Ищи другую клячу.

О, я тебе не буду в тягость, Кет.

Я знаю, молода ты и легка.

Я так легка, что не тебе поймать,

А все же вешу столько, сколько надо.