ПАМИНА.
Я так надеялась, что принц меня спасет.
Теперь я вижу перспективу.
О, хищница-судьба, я знаю твой полет,
скользишь за облаком и вдруг ревниво
ты камнем падаешь на лед.
ПЕРВЫЙ ЮНОША.
Молодая, не печалься,
не кляни свою планиду.
Будет помощь от начальства:
может, свыше, может, снизу.
ВТОРОЙ ЮНОША.
Но тебе-то все едино,
несравненная Памина.
Ты получишь по заслугам.
Назовешь того супругом,
ТРЕТИЙ ЮНОША.
для кого приберегла
ты кисельны берега.
Будешь в масле ты кататься,
как по озеру канадцы.
ПАМИНА.
Мечтать о будущем, надеяться и ждать —
невыносимо.
Когда же он придет ко мне в кровать? —
а он все мимо.
Я думаю, мне проще оборвать…
Где Хиросима,
уже не страшно умирать.
ПЕРВЫЙ ЮНОША.
Говорю тебе, Памина,
не заламывая рук,
ты добьешься перелома.
И Тамино, как солома
в августе на крыше дома…
Запылает твой супруг!
ВТОРОЙ ЮНОША.
Как языческая лодка,
а по-нашему «каюк»,
запылает твой супруг!
ТРЕТИЙ ЮНОША.
Как негодная проводка
в Академии наук,
запылает твой супруг!
ВСЕ ТРОЕ.
Загорится, заискрится,
запылает твой супруг!
Уходят.
26.
Папагено, Трое юношей, потом «Елена».
ПАПАГЕНО.Вот так живешь, живешь, и бах! — весь мир увидишь в новом свете. Меня в капроновые сети поймала лучшая из птах. Ее веселые глаза, ее летящая походка. Мне все равно — она кокотка или зеленая лоза. Я должен ею обладать, она скрывается в тумане, вдруг появляется и манит, и тут же прячется опять. Какая подлая игра, какое низкое коварство! Иди, корми свое начальство своим развратным фуа-гра! А я повешусь на ремне! (К зрителям.) Вы — коллективный мой свидетель. А что еще осталось мне? Любви и правды нет на свете. Милее мне лежать в земле и слушать ветер.
Появляются Трое юношей.
ПЕРВЫЙ ЮНОША.
Стыдно, стыдно птицелову
брать сегодня за основу
прошлогодний снег.
ВТОРОЙ ЮНОША.
Роковые страсти эти
позволительны для йети
и его коллег,
что расселись по отрогам
азиатских гор,
просекая понемногу
нисходящую дорогу —
будущий позор.
ТРЕТИЙ ЮНОША.
Не тебе качаться утром
в кожаной петле.
Если сердце будет мудрым,
то и разум станет бодрым,
и сидеть ты сможешь твердо
в собственном седле.
ВСЕ ТРОЕ.
А пока давай звони
в колокольчики свои!
Папагено звонит в колокольчики.
Появляется его возлюбленная — молодая и прекрасная.
ПАПАГЕНА.Моя половина, мой вольный стрелок, я знаю, что ты без меня изнемог. Я вижу, я вижу, как ты одинок!
ПАПАГЕНО.Ведь я не машина, не черный маньяк.
ПАПАГЕНА.А если машина, то ты «кадиллак»! Возьми себя в руки, вези меня в ночь.
ПАПАГЕНО.О боги, она прокатиться не прочь! Она веселится, она кипятится! Елена как пена, а я ветерок!
ПАПАГЕНА (в сторону) . Совсем обезумел от счастья стрелок. Какая «Елена»? О чем ты твердишь?
ПАПАГЕНО.Спасибо, спасибо, спасибо, малыш!
ПАПАГЕНА.Похоже, любимый, ты спишь наяву. Тебя и меня Папагена зовут. Рифмуется имя, точнее, судьба, бежит по странице речная вода.
ПАПАГЕНО.И я Папагено, и ты Папагена?! По-моему, эта строка офигенна!
ПАПАГЕНА.Тогда запиши ее в сердце небес, где светится веры таинственный лес.
Уходят.
27.
Памина, Трое юношей, Тамино.
ПАМИНА.Рано утром птичий хор дружно славит пробужденье, не стесняясь, вожделея, наплевав на приговор всех стандартных положений — и комедий, и трагедий. Дать Танатосу отпор — это честь для каждой птички, каждой сойки и синички. Подключайся, юниор!
ПЕРВЫЙ ЮНОША.Ты, Памина, как менада, пьяная от винограда, мечешься в ночи.
ПАМИНА.Лучше помолчи!
ВТОРОЙ ЮНОША.В волосах твоих колючки, платье рваное в пыли.
ПАМИНА.Слушай, отвали!
ТРЕТИЙ ЮНОША.Так всегда перед рассветом: тьма сгущается внутри.
ПАМИНА.И не говори… Все как будто после вальса… Мой любимый отказался от моей любви.
ПЕРВЫЙ ЮНОША.Тут системная ошибка.
ВТОРОЙ ЮНОША.Для Тамино тоже пытка…
Читать дальше