Рональд Харвуд - Костюмер

СЭР ДЖОН. Он — червяк! Ты выглядишь куда… (Делает неопределенный жест. Начинает с помощью Нормана облачаться в костюм Лира) . Текст помнишь?

ДЖЕФФРИ. Да.

СЭР ДЖОН. Чтоб мне не приходилось дожидаться реплики.

ДЖЕФФРИ. Что вы!

СЭР ДЖОН. Темп — великое дело!

ДЖЕФФРИ. Да.

СЭР ДЖОН. И не заслоняй меня.

ДЖЕФФРИ. Что вы!

СЭР ДЖОН. Нижний свет из кулис только на меня.

ДЖЕФФРИ. Конечно, старина, я знаю.

СЭР ДЖОН. Используй какое-нибудь другое освещение.

ДЖЕФФРИ. Понял.

СЭР ДЖОН. Я хочу послушать, как ты поешь.

ДЖЕФФРИ. А что петь?

СЭР ДЖОН. «У кого ума крупица, тот снесет и дождь и град».

ДЖЕФФРИ (неуверенно) . «У кого… у кого…».

НОРМАН (поет) . «У кого ума крупица, тот снесет и дождь и град».

ДЖЕФФРИ (тоже поет) . «У кого ума крупица, тот снесет и дождь и град. Он ненастья не боится, счастью и несчастью рад».

СЭР ДЖОН. Ладно, будешь не петь это, а декламировать. А в сцене бури, если вздумаешь обнимать меня за ноги, как делал Дэвенпорт — Скотт, берись за икры, не за бедра. Он дважды чуть не покалечил меня.

ДЖЕФФРИ. Как скажете, старина…

СЭР ДЖОН. Надо чувствовать, дружок, чувствовать, это единственный путь! Он всегда выведет.

ДЖЕФФРИ. Понял.

СЭР ДЖОН. Только не слишком увлекайся. Держись в границах. И в любом случае помалкивай, когда говорю я.

ДЖЕФФРИ. Конечно.

СЭР ДЖОН. И, пожалуйста, не лей слезы.

ДЖЕФФРИ. Что вы!

СЭР ДЖОН. В пьесе плачу только я.

ДЖЕФФРИ. Я знаю.

СЭР ДЖОН. Следуй за автором.

ДЖЕФФРИ. Ясно.

СЭР ДЖОН. И не скалься.

ДЖЕФФРИ. Это у меня от нервов…

СЭР ДЖОН. Но ты же и на сцене будешь нервничать. И еще: за сегодняшний спектакль дополнительной платы не жди. По контракту ты ведь у нас в массовке?

ДЖЕФФРИ. Да.

СЭР ДЖОН. Ни пуха тебе ни пера!

ДЖЕФФРИ. Спасибо, сэр.

Сэр Джон отпускает его кивком головы. Норман провожает его до дверей.

НОРМАН. Ну, с богом, Джеффри!

ДЖЕФФРИ. Боюсь больше, чем нацистов! (Уходит) .

СЭР ДЖОН. Надеюсь, у мистера Черчилля лучшие помощники.

НОРМАН. Там ждет мистер Оксенби, сэр.

СЭР ДЖОН. Что? Оксенби?.. Я не могу… Что ему надо?

НОРМАН. Это не ему надо, а нам надо, чтобы кто-нибудь управлялся с шумовой машиной.

СЭР ДЖОН. Я не хочу видеть Оксенби. Я не выдержу его присутствия, здесь и так нечем дышать!..

НОРМАН. Без него у нас не будет бури.

Молчание. Норман впускает Оксенби в костюме Эдмонда; он хромой. Пауза.

(Сэру Джону) . К вам мистер Оксенби, сэр.

ОКСЕНБИ. Вы хотели меня видеть.

СЭР ДЖОН. Я? Да?.. Норман, зачем?..

НОРМАН. Сэр Джон хотел узнать, может ли он просить вас об одной услуге.

ОКСЕНБИ. Может.

НОРМАН. Хоть вы с ним и недавно, но, без сомнения, заметили, что мы не столько труппа актеров, сколько большая дружная семья. Когда надо, мы подменяем друг друга. Вы, конечно, уже слышали, что мистер Дэвенпорт — Скотт с нами больше не работает.

ОКСЕНБИ. Конечно, слышал.

НОРМАН. Так как мистер Торнтон сегодня играет шута, а два старых рыцаря устанавливают за передним занавесом лачугу в сцене бури, некому будет работать с шумовой машиной. Мы бы попросили мистера Брауна, но он человек слабого здоровья. Вот мы и подумали, может, вы согласитесь покрутить ручку.

ОКСЕНБИ. Отвечаю — нет.

Молчание

Еще что-нибудь? (Не получив ответа, Норману) . Он все еще не прочел мою пьесу?

Молчание. Оксенби уходит.

НОРМАН. Ну что нам делать? Не захотел помочь!

СЭР ДЖОН. Он меня ненавидит. Я просто ощущаю его ненависть. Все, во что я верю, он презирает. Я не стал бы читать его пьесу, даже будь он министром культуры!

НОРМАН. А я ее прочел.

СЭР ДЖОН. Есть там роль для меня?

НОРМАН. Есть, только вас оттолкнет язык пьесы. У министра культуры свело бы челюсти.

СЭР ДЖОН. И к Дэвенпорту он несправедлив. Наш товарищ нарушил закон, но в тюрьме, знаете ли, сидеть невесело! Представляю себе его писанину! Не для зрителей он пишет, а для критиков!