Александр Игнашов - Нюрнберг. Скамья подсудимых

УИЛЛИС: Он действительно хотел быть священником?

ГЕРИНГ:Представьте себе! Из школы бенедиктинского монастыря Адольфа выгнали. Знаете, за что? Курил в монастырском саду! Потом он мечтал стать художником. В шестнадцать лет бросил школу, года два ничем не занимался, бродил по улицам, часами сидел в библиотеке за книгами по истории, мифологии… Кстати, о чём пишет книгу этот русский журналист?

УИЛЛИС: Не о вас и не о фюрере.

ГЕРИНГ:Трибунал ему надоел?

УИЛЛИС: Говорят, он пишет о русском лётчике без ног. Ходит на протезах и летает.

ГЕРИНГ:У нас в Люфтваффе был такой герой. Познакомьте меня с этим русским журналистом. Приведите его ко мне! Он говорит по-немецки? Пусть пишет об этом летчике. Лётчик без ног — настоящий человек!.. А вы напишите книгу обо мне. Вы ведь записываете наши разговоры? Где тут ваши микрофоны?

УИЛЛИС: Эта война не закончилась победными салютами.

ГЕРИНГ:Она не закончится и здесь, каким бы ни был приговор! Как вам нравится председатель суда сэр Джеффри Лоренс?

УИЛЛИС: Он слишком часто останавливал подсудимых и свидетелей.

ГЕРИНГ (с улыбкой). Это не интересует суд!.. По-своему он прав. (Пауза.) Десять с половиной месяцев, больше четырёхсот заседаний, больше сотни свидетелей, больше двухсот тысяч письменных показаний!

УИЛЛИС: Вы бы оправдали себя?

ГЕРИНГ:Самого себя? Мы с вами не малыши, не играем в войну в песочнице!.. Если писать об этом трибунале книгу, надо вывести из темноты на свет самую главную тайну этой войны — фюрера. Нельзя понять ход событий, не зная центральной фигуры.

УИЛЛИС: Вы не боитесь?

ГЕРИНГ:Боюсь чего?

УИЛЛИС: Трибунал должен покарать виновных, а не писать историю.

ГЕРИНГ:Браво, лейтенант, браво! (Аплодирует и тут же сплёвывает.) Вы извините, у меня ужасно болит голова!..

Один удар гонга, затем второй, третий. Зал заседаний трибунала.

ЛОРЕНС:Трибунал получил обращение защиты о перерыве на рождественские каникулы. Трибунал считает, что перерыв необходим. Другого перерыва в заседаниях не будет. Мистер Джексон, вы будете продолжать допрос подсудимого Геринга?

ДЖЕКСОН: Конечно, ваша честь.

ЛОРЕНС:Подсудимый Геринг, встаньте!

Геринг встаёт со скамьи подсудимых.

ЛОРЕНС:Скажите, Геринг, вы осознаёте, что вы — единственный оставшийся в живых человек, который может полностью рассказать нам об истинных целях нацистской партии?

ГЕРИНГ:Да.

ДЖЕКСОН: Вы с самого начала намеревались свергнуть Веймарскую республику?

ГЕРИНГ:Это было моим твёрдым убеждением. И мы свергли её.

ДЖЕКСОН: Придя к власти, вы уничтожили парламентское правительство.

ГЕРИНГ:Немедленно! Мы не нуждались в нём. Получив власть, мы должны были удержать её при любых условиях. Мы не могли полагаться на случай, на выборы. Мы — власть, мы — сила!

ДЖЕКСОН: Вы упразднили региональные парламенты, распустили рейхстаг. Идея объединения должностей главы государства и парламента в лице Адольфа Гитлера принадлежит вам?

ГЕРИНГ:Лично мне?

ДЖЕКСОН: Вы не ответили на вопрос!

ГЕРИНГ:Я ответил. Фюрер стоял во главе парламента и государства. Мы взяли пример с двойной роли Президента Соединённых Штатов.

ДЖЕКСОН: А идея концлагерей?

ГЕРИНГ:Это моя идея.

ДЖЕКСОН: Вы были за втягивание германского народа в войну против Советского Союза?

ГЕРИНГ:Народ не имеет ничего общего с этим делом, его никто не спрашивал.

ДЖЕКСОН: Я спрашиваю вас не о народе, а о вас лично.

ГЕРИНГ:Лично я был против нападения на Россию.

ДЖЕКСОН: Но вы не ушли в отставку, никак не проявили своё несогласие!

ГЕРИНГ:Мы воевали. В вашей стране политики поступают иначе?

ДЖЕКСОН: Достаточно!

ГЕРИНГ:Я не закончил!

ДЖЕКСОН (Лоренсу). Ваша честь!..

ЛОРЕНС:Подсудимый имеет право высказаться.

ГЕРИНГ:Что касается моей отставки, я не желаю это обсуждать. Я офицер, если вы способны понять. Я не предатель! Мне никогда не приходило в голову бросить фюрера!

ДЖЕКСОН: Ваша честь, подсудимый демонстрирует презрение к трибуналу!

ЛОРЕНС:Ваше возражение принято. Можете продолжать.