Владимир Галат: Запах берёзовых почек

Судьба забросила, и накрепко
привинчен дом, другой крепёж.
На весь остаток дней одна река,
в неё два раза… не войдёшь.

Припев:
А ведь и не было сторонушки,
родной которую зовут!..
Я собирал её по зёрнышку —
то, что давали – пряник, кнут.

И не собрал. А за околицей,
где смех, как серебро… монет,
там за меня монашек молится.
Но всё пустое – веры нет.

В лужах крыши домов, полусонных и важных.
Наступаю ногой на чужие следы.
Вновь горит огонёк моей мысли бродяжьей,
загасить невозможно, не хватит воды!

Я махнул бы туда, где Пржевальский и Рерих
в нереальности истин держали свой путь.
Мне не хочется думать – какие потери
и какие надежды украсят мне грудь.

Чтоб понять золотистых пустынь наваждение,
нужно сесть на верблюда и не слезать.
И добраться туда, где вода как слеза,
а слеза не вода, а её отражение.

Где-то там и моя нераскрытая тайна,
помечтать, отыскать её – вот благодать!
Правда, выбор у нас далеко не случайный,
и приходится ждать, а потом выбирать.

Перепутаны быль в этом мире и небыль,
здесь и правда, и ложь – то ли явь, то ли сон…
Эх, сорваться бы снова за тот горизонт,
где ещё не захватано пальцами небо!..

Уводит судьбу непростую дорога —
девчонка бежит по траве босиком.
Уходит чужая любовь и тревога,
и грустно, что не был я близко знаком.

А годы прошли, набралось их немало.
Отмечу, пожалуй, – не мальчик уже.
Она, вероятно, по мне не страдала,
а я – что-то есть там занозой в душе.

И вот моей жизни отрезок солидный
у финиша здесь, на крутом вираже.
Непросто забыть её, даже обидно,
что это всего лишь заноза в душе.

Ты как поживаешь, чужая тревога?
Не грустно, что близко я не был знаком.
Но хочется выйти на эту дорогу…
А вдруг она рядом бежит босиком?…

Ты отодвинь цветы на подоконнике —
как шелестит неугомонный дождь!..
А воробьи, пушистые разбойники,
не знают, что такое в жизни – ложь.

Припев:
Я каждый день ловлю на этой улице
твой силуэт и вечный мой вопрос…
А осень беспокойная сутулится
под листопадом, как всегда, – всерьёз.

…И капли звонко били и неистово,
не заглушая вечную печаль…
А мимо человечество протиснулось…
и не заметило меня… а – жаль.

Золотую грусть приносит осень,
всё в бреду внезапных перемен.
Заменить мы ничего не просим,
и не получается взамен.

Лишь природа молча и покорно
затыкает дыры, ждёт зимы.
Солнце своей лаской непритворной
не спасает от свинцовой тьмы.

Припев:
Бросит осень разноцветья горсть,
этот миг печальный, но желанный.
И понятно, лето – только гость,
долгожданный, но не постоянный.

Всё проходит… даже невозможно
объяснить, привыкнуть, изменить.
Лишь почудится – совсем несложно
отыскать связующую нить.

Опустели шумные поляны…
Кто летит так одиноко вниз?…
Это лист, последний лист багряный
и его стремительный круиз…

Край родной,
как ты выглядишь, я позабыл…
Помню, в дождь
уходил я из дома.
И, счастливый, по лужам
бродил и бродил,
в переулках
чужих и знакомых.

В час ночной,
когда память блуждала не раз,
вспоминаю,
как мать провожала.
И печальных, любимых
и любящих глаз
не забыть
у ночного вокзала…

Край родной…
Ни родных, ни друзей, никого,
лишь погоста заросшего
ивы.
Только ветер и дождь,
мягкий солнечный луч,
всё такой же —
знакомый, игривый…

Неловко ноги подогнув, она сидела,
я так старался – декламировал стихи!..
Там, за окном, почти неслышно птица пела,
а между нами… прошлого штрихи.

В глазах – застывшая печаль былой разлуки,
и зазвенела вдруг тревога, поползла!..
И боль напомнила, заламывая руки…
но в прошлом всё, а здесь… одна зола.

…У нашей вечности, увы, свои законы,
и две судьбы, столкнувшись, обожглись.
Чуть-чуть бы ниже, выше… на полтона!..
Но не бывает выдуманной… жизнь.