Галина Маркус - Найленир. Эльфийская баллада

И говорила она, словно не было вовсе
Ни поцелуя, ни взгляда – всё это приснилось!
Что-то у эльфа в душе оборвалось… Навечно
С голосом этим утеряна прежняя радость.

Новую – горькую, терпкую, пряную радость
В сердце царевич обрёл вместе с болью смертельной.
«Нет, не смогу, – отвечает он тихо и глухо, —
Дома нас ждут, а отец тебя с вечера ищет.

Впрочем, должно быть, что мать моя, чувствуя сердцем,
Нынче его успокоит – ей много известно,
Слышит беду, и предчувствует войны и лихо,
Но и спасение зрит. И сейчас она видит,

Что из чащобы тебя возвращу невредимой,
Будет сестра твоя рада, отец успокоен».
«Сам обещал, а теперь обещанья не держишь!
Ты же сказал, что отец мой давно не в волненьи…

Только одним бы глазком посмотрела на чудо,
Лишь на секундочку в озеро то заглянула…»
И, отказаться ещё от мгновенья не в силах,
Тихо кивает Леир. «Хорошо, мы поедем».

И поскакали они, друг на друга не глядя,
И всю дорогу молчали. И вот расступились
Шире деревья, аллея возникла лесная
И привела на обрыв – на опасную тропку.

Спешились оба. Леир показал, где спускаться.
Словно упали они в необъятное небо:
Синее сверху, и синее озеро снизу,
Блюдце лесное, с зеркальною яркою гладью.

По берегам его – белые в цвете деревья,
Тёмные ели подход обступают к мосточку.
Ниже спустились – и озеро стало блестящей
Чёрною гладью небесною, звёзды в глубинах.

Небо с водой поменялись как будто местами,
И опрокинулось солнце, и стало луною,
И отразила вода необъятную вечность
Дальних светил, неизвестных миров потаённых.

«Н а йле, волшебное озеро, здесь твой царевич,
Прибыл сегодня к тебе я с почётною гостьей,
Дочерью смелого друга, царя Таруила,
Ради меня покажи, что позволено, деве».

И обратился к Альне: «Подойти надо ближе,
Только с тобой поведёт сейчас Н а йле беседу,
То, что захочет само – только то и покажет,
Может, судьбу, а, возможно, лишь дальние страны…»

Дева по шаткому мостику ближе подходит,
В тёмные воды глядит. Сразу звёзды исчезли.
Вновь непроглядна вода, как поверхность у камня,
Нет отражения вовсе. «Наверно, не хочет

Н а йле со мной говорить, – тут Альне прошептала, —
Даже лица моего показать не желает…
Может, судьбы у меня никакой и не будет?
Может, я сгинула прежде ещё, чем узнала?»

«Так отродясь не бывало», – Леир, изумлённый,
К ней подошёл, опечаленный, встал с нею рядом.
Тотчас вода замерцала, и брызнул нежданный
Свет из неё, отразившей Альне и Леира.

Но отражались иначе они: близко-близко
Будто стояли, и оба в лазурных одеждах,
За руки взявшись, склонялись друг к другу главами,
Низко над ними – венцы, словно обручи… Нижний —

– Красный, сплетён из колючих шиповника веток —
Обе главы покрывает один, как короной.
Выше, над ним – ослепительно яркий и белый,
Соткан из лилий, чистейших и пахнущих дивно.

Эльф отшатнулся – он в ужасе: что происходит?
«Это ошибка! Наверное, Найле ошиблось…
Мы не должны были вместе смотреть в его воды,
Вот и решило оно, что привёл я невесту…

Но не слыхал никогда, чтоб венцы… чтобы оба…»
Эльф и Альне повернулись друг к другу в испуге:
Дева дрожит, а Леир, пребывая в смятеньи,
Слова не может сказать, отвернуться не в силах.

«Что тут стоять? – голос стал отчуждённо-усталым, —
Ждут нас домой», – и Альне повернула обратно.
…Кони летят, скачет эльф, напролом, без дороги —
Ветер не смог бы догнать, но Альне не отстала.

Ловко сидит на коне, управляет небрежно,
И на лице у неё – ни волненья, ни гнева.
Только решимость одна, только горькая твёрдость.
Эльфа она догнала и коня развернула,

И, скакуна удержав, преградила дорогу:
«Друг мой, Леир, от чего ты бежишь? Не пугайся.
М е лиэль ждёт тебя. Озеро просто ошиблось.
Ты приведёшь в нужный час к нему чудо-невесту,