Галина Маркус - Найленир. Эльфийская баллада

Сам и решай. Может быть, я вопрос без ответа,
Или ответ? Или просто мечта об ответе?
Найле, поверь, лишь тебя одного отражает,
Сам ты творишь себе путь, не его предсказанья.

Сам же ответишь себе на такие вопросы:
Где твоё сердце? Где разум твой? Всё ли в Законе?
Если с Законом и сердце, и разум согласны —
Значит, нужны только силы – Призванье исполнить».

И, поклонившись, старик исчезает – темнеет
Озеро; эльф потихоньку уходит. Обратно
Медленно едет по лесу он к дому родному
К эльфам в шатры, чтоб с родными краями проститься

Перед сраженьем. С Бри э лом назначена встреча.
Что же судьбою назначено, ведать не может.
Только на сердце вдруг стало легко и свободно.
Словно откуда-то знает Леир всё, что должен.

Хоть непомерен сей труд, одинок, но отраден.
Силы найдутся – на радость искать их не надо,
Хватит ли мужества, чтоб превратиться в изгоя?
«Мама, никто не поймёт меня лучше, чем мама, —

После приветствий присел перед ней на колено
Сын. – Да не ты ли растила меня под Звездою?
Ты ведь учила меня быть и честным, и твёрдым?
Первая ты рассказала Леиру о долге,

Первая ты объяснила, как жить по Закону.
Мама, я думал, что долг свой сумею исполнить,
Но про долги мои знанья становятся глубже.
Долг предо мной или только подобие долга?

Истиной может быть долг, но быть может и ложью.
А Небеса не долги назначают – Призванье.
Свят ли тот долг: королём быть, чужим королевству?
Мама, я воин, и эльфам твоим не опора.

Разве такой нужен эльфам весёлым правитель?
Разве гожусь я – больной и отравленный болью,
Раненый страстью и умерший прежде, чем к трону
Даже приближусь? Король нужен сильный и ясный

Светлому люду, им править не должно с печалью;
И королю подобает иметь королеву.
Нет ни одной среди дев – ни в лесу вековечном,
Ни у сородичей в царстве заморском невесты,

Той, что я взял бы себе по любви, без обмана,
Чтобы её не ввергать в нелюбовь и страданье.
Нынче я знаю свой долг, и Призвание знаю:
Буду с Альне до конца, в час последний и первый,

Чтоб на руках моих были болезни и старость,
Чтоб уходя, на меня одного лишь смотрела.
Мама, пойми, что судьбы мне другой не найдётся,
Я не нарушу Закон, а исполню Призванье».

«Вечность – призванье для эльфа, закон его – гордость
И процветание рода! А ты обрекаешь
Род на позор, а меня – чтоб стыдилась я сына…
Я запрещаю тебе! Ты – король по рожденью!»

«Ты ли учила меня, что важнее гордыни
Правда и смелость? Теперь тебе гордость дороже?
Пусть же Ма и р оправдает твои ожиданья,
Я – не единственный сын, без меня не погибнет

Вечный народ. Королём никогда я не стану.
Что меня ждёт? Лишь погибель в бою. Ну, погибну.
Что с того проку, какая же разница, мама?
Лучше ещё проживу полстолетья счастливым

С девой любимой! Иного я счастья не знаю,
Каплю его пожелай мне – сладка эта капля.
Воином стану простым и защитником эльфов,
Ну а Маир – королём. Отпусти на сраженье!»

Тут королева встаёт, смотрит сверху сурово:
«Эльф, что погибнет в бою – честь и слава для рода.
Но променявший бессмертье на смертную деву —
Носит позор в себе мой. Лучше пал бы ты в битве».

«Мама, последний завет твой, наверно, исполню.
Что же, прощай, поминай меня – так, как сумеешь.
Любишь свой род больше сына – тебя не корю я.
Деву люблю больше рода, и сердце, и разум

Мне говорят, что Призванье моё – рядом с нею.
Может, тебя я теперь никогда не увижу,
Еду на бой – пусть в сражении том и решится
Доля Леира. Тебя оставляю я с болью».

Но ничего не ответила мать-королева,
Лишь отвернулась, обиду и горе скрывая,
Что не сумела быть ласковой с сыном любимом,
Что отправляет на смерть его дланью суровой.

Эльф ускакал и поехал к излучине Дымной,
Вскоре Бриэл подоспел, выступало с ним войско;
И, отобравши отряд небольшой, оторвались,
Вместе вперёд поскакали к дворцу Таруила.

В Р и гэн домой возвратившись, Альне заболела,
Долгие дни пролежала, не глядя на солнце,
И ни рукой шевельнуть не могла, ни ногою,
Шторы задёрнув, чтоб синего неба не видеть;