Василий Бородин - Лосиный остров (сборник)

говорит: седой? – нет
опять серый
серый ветер врывается
в с-тобой-видеть

в острые листья идёт и идёт вода

в бережёных буднях
разрежен хлеб
голубиный вдох
а и песня «жалко? нет»

а и так понятно
но сквозь страничку –
«или да»,
свет вокруг руки

порисуй
а волос
круг о ветер
туго вихрь

с неба суд
с кроткой младости уста
петь спасут
заболело полкуста

…

в танце плуг
в ранце паданцы
лист вокруг
спящей гусеницы

на дороге нищие полкуста и
стаи стаи
и стаи стаи

горний тёплый облёт
не владений а вдоль
горных стен самолёт
тишина и юдоль

камешек тишины
всё взбирается рад
и на сáмой луне
виноград
виноград

1

вне земных своих слабых стран
вне границ
поёт угол колóк заряд
света – звукоряд
и из неотвратимых ран –
взрыв ресниц

чем старения серафим –
краска, слой –
ни раскачивал бы ветвей
свод – живей
всё становится: он как фильм
он незлой

грани таяния по «чуть
было не простил»
у него сторонятся глаз
и сплелась
сетка среди листвы лучу –
был, простил

2

…вот

любая
не-нота!

конь стоит направлен в ухо
– это ещё не топот а
тень его – какóго духа,
да?

конь свят веткой над пятном
лбу ещё предстоит мысль-око
нимбами бьются бом! над ним день за днём,
током

так он и в бой идёт – сонный, счастливый, – там,
за обёртками страха
и – как бы дождь из гусениц по пятам,
вдох

и как словарь два сердца –
о разном как одно
неточное: два сердца
или окно в окно

глядящее и между
так мечется листва
что если есть надежда,
то – потерять слова

нота майского жука
ни
с чем не сравнима
– как навстречу тебе – мыслящий орех
а у тебя в черепной скорлупке –
вообще ничего,
после
всех лет и книг

по кромке крыш –
проходит разлившись линией
солнце и глядишь:

сравнивающий слой
взгляда похож на любящий, но тот – боком
и пропал
и во всём

чай разлетается чуть-чуть
вмятыми шариками: путь
из них любого – невесом,
«проснувшись в сон»,

и космонавты их легко
по носу щёлкнут, как мальков,
или в наушниках – не «что»,
а решето:

в сетчатом треске тишины –
само безмыслие длины
крутящего себя пути,
и

ты прости,
что не пишу тебе, как прошёл сегодняшний день;
я латал обшивку
и смотрел боковым зрением, как
дальние звёзды – вспышками – объединялись в фигуры,
а
потом между ними так же мгновенно терялась связь

вол в Валахии вольней
всех четырехсот камней

но когда он тянет воз
с этими камнями,
думает: «вот я жил
ничего не сбылось
я силён, но я внутренне съеден днями»

или – в Волыни
камень-вол
лежит на холме
шесть тысяч лет мечтает пошевелиться

приходит птица

– мне ещё, – говорит, – птенцов кормить
я ловлю гусеницу, и, стараясь совсем не ранить,
быстро лечу в гнездо –
а там один слабый,
а один – сильный,
и две девчонки, а
я одна,

мускулатура у гусеницы –
мыслящая волна

в гусенице видны:
близость преображенья,
сила,
комок
переваренных листьев,
и на распутье
гусеница три раза
кланяется – налево, прямо, направо
и выбирает – прямо

а вол идёт

камень-вол греется

– галки в Москве, впрочем, любят лететь
сквозь колокольню, когда та пуста:
между колоколами, верёвками

– внизу – доски

подземные разговоры
медведки и землеройки
частично опубликованы
полёвкой на полях пóля:

– хорошо ли миг-глаз глуп?
– хорошо? я-то…
– хорошо-то прожить в углу
– только кто споёт о

…ширящееся как на гончарном
небо круге – кругóм:
хорошо миг-глаз глуп –
и не о другом