Джордж Байрон - Дон-Жуан

Скотт, Мур и Кэмбел [498] 57. Мур и Кэмбел. — См. прим. к «Посвящению» (см. коммент. 383 — верстальщик). некогда царили,
Царил и я, но наши дни прошли,
А ныне музы святость полюбили,
Взамен Парнаса на Сион взбрели.
Оседланный попом, Пегас весь в мыле
Плетется в одуряющей пыли;
Его халжи-поэты [499] Ханжи-поэты — намек на поэта-священника Джорджа Кроли (1780–1860). поднадули,
К его копытам привязав ходули.

Но поп еще, пожалуй, не беда —
Он все же вертоград свой насаждает,
Хотя, увы, от этого труда
Уж не вино, а уксус получает.
Бывает музам хуже иногда:
Их смуглый евнух Спор [500] 58. Евнух Спор — приближенный римского императора Нерона. Евнухом Спором Байрон называет посредственного поэта Генри Гарта Милмена (1791–1868). Резкость его характеристики объясняется отчасти тем, что Байрон ошибочно подозревал Милмена во враждебном отношении к «Дон-Жуану» и в воздействии на Мерри с целью заставить его отказаться от публикования поэмы. одолевает —
Вол стихоплетства, тянет строки он
И на читателей наводит сон.

Вот Эвфуэс [501] 59. Эвфуэс — герой романа английского писателя Джона Лили (1553–1606) «Эвфуэс, или Анатомия остроумия» (1578); Байрон называет именем этого героя, отличавшегося изысканностью выражений, поэта Барри Корнуолла (настоящее имя Проктер Брайан Уоллер, 1787–1874), потому что критики подчеркивали его нравственность и изящество по сравнению с грубостью и безнравственностью Байрона, которому Корнуолл подражал. — мой нравственный двойник
(По отзывам восторженных приятелей).
Не знаю я, каков его язык, —
У критиков спросите и читателей.
У Колриджа успех весьма велик,
Двух-трех имеет Вордсворт обожателей,
Но Лэндор [502] Лэндор Уолтер Сэвидж (1775–1864) — английский поэт, который, по мнению Байрона, слишком высоко оценивал Саути. с похвалой попал впросак:
Не лебедь Саути, а простой гусак.

А Джона Китса [503] 60. Китс Джон (1795–1821) — выдающийся английский поэт, рано умерший от туберкулеза. Байрон полагал, что Китса убила враждебная ему критика; автором одной из самых резких рецензий Байрон без достаточных оснований считал Милмена (см. прим. к XI, 58 (см. коммент. 780 — верстальщик) ). критика убила,
Когда он начал много обещать;
Его несмелой музе трудно было
Богов Эллады голос [504] Богов Эллады голос… — намек на античные мотивы в творчестве Китса (поэмы «Эндимион», «Гиперион» и др.). перенять:
Она ему невнятно говорила.
Бедняга Китс! Что ж, поздно горевать…
Как странно, что огонь души тревожной
Потушен был одной статьей ничтожной.

Да, списки претендентов все растут
(Живых и мертвых!). Все в тревоге праздной,
Что обречен их кропотливый труд
Забвенью — смерти злой и безобразной.
Но я боюсь, что музы не найдут
Достойных в сей толпе однообразной:
Не мог тиранам тридцати своим [505] 61. …тиранам тридцати своим… — Байрон имеет в виду «тридцать тиранов», то есть римских императоров во времена междоусобных войн (III в. н. э.).
Бессмертье обеспечить даже Рим.

Увы, литература безголоса
В руках преторианцев [506] 62. Преторианцы — составляли императорскую гвардию в Древнем Риме. Они пользовались рядом привилегий и оказывали большое влияние на политическую жизнь Рима, провозглашая и свергая императоров. ; вид печальный!
Все подбирают жалкие отбросы,
Покорно льстят солдатчине нахальной,
А те еще поглядывают косо!
Эх, возвратись бы я, поэт опальный, —
Я научил бы этих янычар,
Что значит слова меткого удар.

Я несколько таких приемов знаю,
Которые любого свалят с ног,
Но я возиться с ними не желаю —
Не стоит мелюзга моих тревог!
Притом и муза у меня не злая,
Ее укор насмешлив, а не строг;
Она нередко, потакая нравам,
Смягчает шутку книксеном лукавым!

Среди поэтов и ученых жен
Оставили мы нашего героя
В опасности. Но скоро бросил он
Их общество кичливое и злое,
Где царствует высокопарный тон,
И, вовремя спасаемый судьбою,
Он в круг светил блистательных попал,
Где скоро сам, как солнце, засиял.

Он по утрам прилежно занимался
Почти ничем, но этот вид труда
Обычен; он изрядно утомлялся
И отдыхать ложился иногда.
Так Геркулес не делом отравлялся,
А платьем [507] 65. …Геркулес… отравлялся… платьем. — Согласно античному мифу, Геркулес (Геракл) погиб, надев платье, пропитанное отравленной кровью кентавра Несса. . Утверждаем мы всегда,
Что трудимся для родины любимой,
Хотя успех от этого лишь мнимый.