Борис Гребенщиков - Песни (сборник)

Я мотался как пес по руинам святынь
От Долины Царей, до камней на холме.
И глаза белых ступ и тепло стен кремлей
Говорят мне – ты здесь, Капитан Белый Снег.

Капитан Белый Снег, Капитан Жар Огня
Без тебя мне не петь и любить не с руки,
Как затопленный храм в середине реки,
Я держусь на краю, Капитан Белый Снег.

То ли шорох в ночи, то ли крик пустоты,
То ли просто привет от того, что в груди,
Ты все шутишь со мной, погоди не шути:
Без тебя мне кранты, Капитан Белый Снег.

Мы знакомы сто лет, нет нужды тратить слов,
Хоть приснись мне во сне, хоть звездой подмигни
Будет проще вдвоем в эти странные дни.
Это все. Жду. Прием. Капитан Белый Снег.

Апостол Федор был дворником в Летнем Саду зимой.
Он встретил девушку в длинном пальто, она сказала: «Пойдем со мной».
Они шли по морю четырнадцать дней, слева вставала заря.
И теперь они ждут по дороге в Дамаск, когда ты придешь в себя.

Над Москвой-рекой встает Собачья звезда, но вверх глядеть тебе не с руки.
В марокканских портах ренегаты ислама ждут, когда ты отдашь долги.
По всей Смоленщине нет кокаина – это временный кризис сырья.
Ты не узнаешь тех мест, где ты вырос, когда ты придешь в себя.

Оживление мощей святого битла, вернисаж забытых святынь.
Ты бьешься о стену с криком: «She loves you», но кто здесь помнит латынь?
А песни на музыку белых людей все звучат, как крик воронья.
Тебе будет нужен гид-переводчик, когда ты придешь в себя.

А девки все пляшут – по четырнадцать девок в ряд.
И тебе невдомек, что ты видишь их от того, что они так хотят.
Спроси у них, отчего их весна мудрей твоего сентября.
Спроси, а то встретишь Святого Петра скорей, чем придешь в себя.

По дороге в Дамаск неземная тишь, время пошло на слом.
И все, чего ты ждал, чего ты хотел, – все здесь кажется сном.
Лишь далекий звук одинокой трубы, тот самый, что мучил тебя.
Я сказал тебе все, что хотел. До встречи, когда ты придешь в себя.

Маша и медведь.
Главное – это взлететь.
Пригоршня снега за ворот,
Я знаю лучший вид на этот город:

Маша и медведь.
У нас в карманах есть медь,
Пятак на пятак – и колокол льется,
Но спящий все равно не проснется.

Напомни мне, если я пел об этом раньше –
Я все равно не помню ни слова:
Напомни, если я пел об этом раньше –
И я спою это снова.
Я не знаю ничего другого.

Маша и медведь.
Вот нож, а вот сеть.
Привяжи к ногам моим камень,
Те, кто легче воздуха, все равно с нами:

Есть грань, за которой железо уже не ранит –
Но слепой не видит, а умный не знает:
Напомни мне, если я пел об этом раньше –
Вот пламя, которое все сжигает.

Маша и медведь.
Это солнце едва ли закатится,
Я знаю, что нас не хватятся –
Но оставь им еще одну нить.
Скажи, что им будут звонить
Маша и медведь.

Луна, успокой меня.
Луна успокой меня – мне нужен твой свет.
Напои меня чем хочешь, но напои.
Я забытый связной в доме чужой любви.
Я потерял связь с миром, которого нет.

На Севере дождь, на Юге – белым-бело.
Подо мной нет дна, надо мной стекло;
Я иду по льду последней реки,
Оба берега одинаково далеки,
Я не помню, как петь; у меня не осталось слов.

Луна, я знаю тебя; я знаю твои корабли.
С тобой легко, с тобой не нужно касаться земли:
Все, что я знал; все, чего я хотел, –
Растоптанный кокон, когда мотылек взлетел.
Те, кто знают, о чем я – те навсегда одни.

Она жжет как удар хлыста.
Вся здесь, но недостижима.
Отраженье в стекле, огонь по ту сторону реки.
И – если хочешь – иди по воде, или стань другим, но
Он шепчет – Господи свят, научи меня
Имени моей тоски.