Семён Кирсанов - Поэтические поиски и произведения последних лет

Идет черный угольный дождь.
Тяжелыми
нефтяными
каплями.
Это траур неба по городу.

Дождь, почерневший от взрывов,
из черного крепа скорбящих туч.
Черное
течет по фаянсовой ванне,
повисшей на обрушенной стене.
А ниже висит березовая спальня,
и к зеркалу прислонился телеграфный столб.
Зачем, зачем разбитому зеркалу
висеть на водостоке вниз головой?
Зачем платяному шкафу
прикрываться вывеской «Кафе»?
К чему это — рваться надвое
комнате, где жили влюбленные двое?

Не понимаю,
не понимают даже птицы,
крича, улетающие оттуда,
куда прилетают тяжело дышащие,
беспощадные убийцы,
лишь издалека похожие на птиц.

Я пою,
о чем никогда не пели поэты.
Я пою твою неизмену.
Об этом нет романсов, нет романов,
нет картин.
Измена и ревность,
вздувшиеся кровеносные сосуды
бешеных глаз:
— Изменила! Змея! —
Я же хочу воспеть твою неизмену.

Ухожу —
твои глаза без меня не ищут чужого
осторожного взгляда.
Руки не боятся обнять хорошего парня —
друга по школьной парте.
Измена боится тебя
и ходит другим переулком.
Я пою твою неизмену,
которую ты привозишь ко мне
и с сочинских пляжей,
и со спортивной площадки,
и с кружка диамата,
и отовсюду,
всегда
верна себе неизменно!

Упрек:
— Ты ни разу мне не сказал:
«Люблю тебя!»
— Верно.
Я не сказал.
А разве земля говорит:
«Я верчусь»?
Нет, она просто вертится,
не подкрепляя это словами
и голову нам не кружа.
Вертится так же точно, верно,
ежедневно и неустанно,
как я
люблю тебя.

Вооруженный ландышем
стоящий на башне танка
я — стихами командующий
поэт 1-го ранга

приказываю явиться
и в половине первого
в новые строфы влиться
метафорам и гиперболам

выправку строк проверив
ждать моего решения
тайно держать в резерве
силы воображения

силы воображения
взять на вооружение

эпос в бою основа
лирика мной испытана
пленных не брать ни слова
ни одного эпитета

к приступу строчки лестницы
рифму сажать проколом
если же сердце встретится
немедленно жечь глаголом

оказывать помощь падающим
кратче быть и посуше
так говорит командующий
поэзией — Глеб Насущный

на море воде и суше

Если слово врет в глаза
ни секунды ждать нельзя
пусть написано пером —
вырубить топором

если слово гадина
лести служит если
если слово крадено —
выкинуть из песни

Меня насильно выдают за ложку
а я не вилка — я часы
придется мне соваться с ней в окрошку
и тыкаться в капустные усы

а я часы — на моем сердце стрелки
мне вовсе делать нечего в тарелке
меня не свяжет с ложкой ничего
я вообще другое существо

Сегодня есть на небе облако
оно то ляжет то потянется
имея рядом солнце об руку
внутри него электростанция

а на реке грохочет мельница
имея лопасти упрямые
и в ней внутри нее имеется
именно это то же самое

там куча пара — тут колесиков
в них электричество найдете
у атмосферы и колхозников
река и туча на учете

пора еще не мукомольная,
и хорошо что ливень грянул
когда спускают с неба молнию
не бойтесь — молния по плану

Меня и мной и мне и я
я мну в губах местоимения

я б отошел от я на ярд
я б выменял на вы меня

но я нельзя изъять как ять
из азбуки души и имени

я к выканью себе привыкнув
привычки яческие выкину

Тут люди входят в М стремятся сесть на А
бросают письма в П и Р ногами давят
и в зданье МГУ я чувствую себя
одежным номерком покинувшим алфавит

по улицам Москвы с портфелем семеня
я вижу что НН солгал бесцеремонно
формально шрифт гласит мол «Во́ды. Семена́»
в действительности он кричит «Воды́! Семёна!»

я ночью спящим был и опоздавшим встал
я не был в этот день самим собой ни разу
я пассажиром был я пешеходом стал
вошел в салон бритья и стал клиентом сразу