Олег Ладыженский: Ах, за речкой-рекою… (сборник поэзии)

Убегают, как воды в горсти,

Мои годы в январьскую заметь,

Все длиннее становится память,

Все короче становится стих.

Изменяйся, надейся, прости,

Жизнь – гостиничный номер с клопами…

Все длиннее становится память,

Все короче становится стих.

Этот ветер давно уже стих,

Этот гимн музыканты проспали –

Все короче становится стих.

Все длиннее становится память.

Ах, как вверх мы умели расти,

Ах, как бойко мы песни кропали!

Все длиннее становится память,

Все короче становится стих.

О, спасибо, рассветы и ночи,

За надежду оставшихся дней,

За ту память, что века длинней

За тот стих, что мгновенья короче.

Бэтмен улетает на закат,

Зорро уезжает на закат,

Четверо неуловимых мстителей

Скачут вместе с ними на закат.

Зрителей волнует этот кадр,

Всех, от депутата до зека,

Ночью снится утомленным зрителям:

На закат – за МКАД, за МКАД, за МКАД…

Опять скрипит артритное бедро,

И ветер в кошельке танцует вальсы,

Живот растет, на улице мороз —

Бери, месье, планшет, и не сдавайся!

Пора-пора-порадуемся, лежа на боку,

Красавице и кубку, клинку и турнику,

Пока-пока-покалипсис стучится в наши двери –

Merci beaucoup, чувак, merci beaucoup!

Что скрываешь ты, девица, под покровами одежд?

Дай же взгляду насладиться, не обманывай надежд!

Мое сердце – спелый персик, хочешь, режь, а хочешь, ешь,

Я сгораю в нетерпеньи, охлади мой пыл, красавица!

Жалко, милая, что стар я, волосы проела плешь,

Ты – моя былая юность, гордая красавица!

Родина сжимается с каждым днем жизни.

Страна. Город. Улица. Дом.

Мама. Отец. Жена.

Дети. Внуки.

Друзья.

Нужна ли большая родина? Пожалуй, нужна.

Можно ли жить в ней до конца?

Пожалуй, нельзя.

И все равно – пальцы сжимаются в кулак,

Такой, что впору забивать им гвозди.

Ну а если любовь? И закат – фейерверком,

И рассвет – кумачом.

Шита нитью златой на гусаре венгерка,

Только я ни при чем.

Ну а если война? Поле в язвах-воронках,

Спирт разведен врачом,

За дверным косяком желтый лист – похоронка,

Только я ни при чем.

Ни при чем, не при деле, не встану стеною,

Не сожгу корабли…

Отчего же мерещится – это со мною,

Отчего же болит?

И сижу до утра под щербатой луною,

На обрыве земли.

Лишь закрою глаза – в утомительном сне,

Неподкупны и строги,

Дураки и дороги приходят ко мне,

Дураки и дороги.

То сидят за столом, то маячат в окне,

То стоят на пороге,

Что ни ночь – у меня, что ни вечер – ко мне,

Дураки и дороги.

Лишь сгустится в округе вскипающий мрак —

Ни понять, ни потрогать —

Дураки и дороги мне шепчут: «Дурак!

Собирайся в дорогу!»

И потянет прохладой от дальней реки,

И приветлив с утра лес…

По каким мы дорогам идем, дураки?

Далеко ли собрались?

Когда ты видишь

Пушного зверя,

И он говорит: мол, всё –

Не слишком важно,

Во что ты верил,

И знал ли стихи Басё.

Не важно,

Был ли ты первым в спорах,

Не важен порядок цен…

Ко мне, пушнина!

В патронах порох

Сухой, и не сбит прицел.

Ах, как здорово нас будут поминать,

Только добрыми словами вспоминать,

Панихида – от угла и до угла!

Жалко, мама это видеть не могла.

Слышишь, мама, как по радио скорбят?

Говорят, что больше нет таких ребят…

Ах, какие будут плачи в новостях,

Ах, какие будут пляски на костях,

Нас помянут и Одесса, и Бейрут,

И куда-нибудь посмертно изберут!

Хвалят все, от папуаса до жида —

Знаешь, мама, я и сам не ожидал.

Обелиски – натуральный Мавзолей,

Если премии, так только Нобелей,

В интернете каждый сайт и каждый блог

Соревнуются: чей круче некролог?

В комментариях война шакальих стай…

Это, мама, не читай – перелистай.

На подъезде – золоченая доска,

Под подъездом тихий бомж сосет вискарь,

Говорит: "Налить стаканчик? Айн минут!"

Меценаты раздавали – помянуть.

У бомжа кругом наколки-якоря…

Ладно, мама, обойдусь без вискаря.

Что-то в небе тихо ходят облака,