Давид Бурлюк - Стихотворения

Сподвижники Ленина: Троцкий
Краснармии бодрости лев,
Кто волю военным по-братски
Святыней хранить повелел,

Великой России народы;
В единую слившись семью
Вселенной иную породу
Товарищей днесь создают…

Магнитное имя «Товарищ»,
Не царь, не министр, генерал,
Что выдумать тщилися баре,
Под гордость дворянских забрал.

В каньоны взойдем неботеров,
Владыки миров Бедняки,
С главою овитою терном,
На дланях труда синяки.

Вот нового мира владыка,
Вот нового слова творец!..
Что первого мая накликав,
Лачуги вселяет в дворец…

Весенним соком упоенный,
Прозрачной встреченный фатой,
Я ныне осязаю звоны
Спеленатые высотой —
Я — светорыцарь листьев клейких,
Себя почувствовал быком,
Ушедшим вдруг из зимнекелейки,
Травы зеленожрущим ком!

Вообразил: надволжской фермой,
Облокотившейся на бык,
Когда разливабунтом нервно
Свободу Каспия добыть…
Весной послушные забавы,
Что фантазийные легки;
Как с мыком рвутся чрез канавы
Листвой пронзенные быки.

Пусть Я в Нью-Йорке,
Пусть в вагоне.
При прядях электричьих свеч —
Не укатали сивку горки!
Душа на выспреннем амвоне
Косая сажень бычьих плеч!!

Колонны камень взнес
До голубых небес
Колонны камень дал
Мечтал
Мечтал
О высоте Дэдал!

Канавы города гниют запрелолетом,
Бинокль уткнувши порт,
А я Нью-Йорк пугающим жилетом,
Докушал торт;

Он сделан был из носа негритоски —
Коричнев шоколад,
Малиновым бельем рвались полоски
Под крик Джез — Банд…

Но порт, дымя и звуком кастаньетов
Лебедки лебедей, сирены крик
Усердно потчивали мозг поэтов,
Как полку книжек Брик [49]

И я Нью-Йорк воткнул себе в петлицу!
Но порт дымил,
Закопчивая поясницу
Ночных громил…

Для бодрости очей
Из улиц лепестков
Всех богачей
Я тряс, как муравьев…

У Бога
чей
торчавший из кармана
Надзвездного
тумана,
был платок?!!
Но порт дымил…

И был готов Титаник
Идти ко дну,
То знает черт громил —
«Винти в одну!»

Не красть платки
Нехорошо у бога,
Как пятаки
У носорога…

Не хорошо! не хорошо!! не хорошо!!!
Воняет беднотой поэтова петлица —
Презренье богачам,
У них клопом изъеденные лица,
Не спящих по ночам;

На пальцах их мозоли от безделья
Их голос хрип —
Вот почему теперь без дел
Я Под рифмы скрип!..

Снимать корсет — порвать подтяжки…
Пружиной резать старо — тик
Китами тикают по ляжкам —
Невыразимый клопотик.

  Клопотиканье на тике,
  Египтовекагзлазотик
  И путешественники по Эротике —
  Ничтожнейшие математик!

Но лип пилон; корсет курсистке,
Студент, значок, студеный стыд.
И гимназистке и модистке…

  Се не огонь, что вызвал виски
  Мещанством пораженный быт,
  Ведь дальний каждый — только близкий.

Петухи поют подвале
И вслепую славят свет,
Свод-шатер лиловый дали,
Уходящий путь корвет.

Я Нью-Йорке на панели
Гимн услышал петухов,
Что так радостно запели
Под цементом, под замком…

Под асфальтом трели птицы,
Там, подвале — птичий склад,
Где — приволье ящерице,
Где — мокрицы говорят…

Петухи гласят подвале
И унынья пеньи нет…
Океана славят дали.
Красоте свобод привет.

Я подумал: в этой песне
Затаен и нам пример;
Что сквозь тьму, подвала плесень
Поражает мерой веры

В солнце жизни, в правду мира
И свободы творчий миг;
Так моя бряцает лира,
И бунтует веще стих!..

Под цементом, под панелью
Не сдаюся и пою
И бунтарской славлю трелью
Бедных жизнь и жизнь свою!

Водвориться на фарме после шума столицы;
Наслаждаться нирваной ночной тишины,
Где ноябрьские рощи взывают корицей
Голубых опахал на ветвях лишены.
  В разговорах на кухне, коротая досуги,
  Слыша чайника ропот, сквозь раскрытую дверь
  Чароваться звездой, как любимой подругой,
  Забывая реестры обид и потерь.
А за полночь в постели укрепляться в потемках
Неусыпною вахтой горлан-петухов.
Как петух, я ведь тож — не молчащий потомок
В Никуда бесконечно ушедших веков.
  И, когда на рассвете, на пленке тумана
  Проявляясь, забрезжится рощ негатив —
  Вдруг наметить на карту простейшие страны,
  Где незыблемо жив голубой примитив!