Федор Сологуб - Том 5. Война. Земля родная. Алый мак. Фимиамы

«Беден я, но не жалею
  О себе ничуть.
Я борьбой тоску развею,
И от жизни я успею
  Сладко отдохнуть,

Жизнь изжив в труде упорном,
В день, когда зелёным дёрном
  Мне прикроют грудь.

Жизнь с борьбою неразлучна,
Кто покоен, не живёт.
Жить в покое сердцу скучно,
А в борьбе грозовотучной
Бог к победе нас ведёт.
Счастье с честной нищетою,
С простодушной красотою
Только в хижинах живёт».

Творение выше Творца
И мир совершеннее Бога,
Но всё же мы любим Отца,
И чтим его свято и строго.
Бывает безумною мать,
И часто творящие слабы.
Но кто бы решился восстать
На мать и в безумстве хотя бы?

Знаю я, – во всей вселенной
Нет иного бытия.
Всё, что плачет и смеётся,
  Всё и всюду я.

Оттого и отдаётся
Больно так в душе моей
Всё, что слёзы вызывает
  На глаза людей.

Не говори, что мы устали,
И не тужи, что долог путь.
Нести священные скрижали
В пустыне должен кто-нибудь.

Покрыты мы дорожной пылью,
Избиты ноги наши в кровь, –
Отдаться ль робкому бессилью,
И славить нежную любовь?

Иль сделать выбора доныне
Мы не хотели, не могли,
И с тяжкой ношею в пустыне
Бредём бессмысленно в пыли?

О нет, священные скрижали
Мы донесём хоть как-нибудь.
Не повторяй, что мы устали,
Не порицай тяжёлый путь.

Напрасно хочешь позабыть
  Господню весь.
Не может сердце полюбить
  Того, что здесь,
Что, докучая, предстоит
  В тоске и в зле.
Мечта строптивая летит
  К иной земле,
В иную весь, где всё цветёт
  Господним сном, –
И торжествует, и поёт
  В краю святом.

И молчаньем мы скажем друг другу,
И мерцаньем мечтательных глаз,
Что пришли мы к заветному кругу,
Где любовь перед нами зажглась.

На заветной черте застоялись,
Не боялись и ждали конца,
И дрожащие руки сплетались,
И печалью горели сердца.

Как вставший от долгой болезни,
Ещё со слабостью в дрожащих коленях,
В день первый, в день последний
На последних я медлю ступенях.

День единственный и вдохновенный!
Уже вся мгла рассеется скоро.
Завет мой был завет верный.
Какая радость для сердца и взора!

Я давно, смиренный и покорный,
Пред Господней волею преклонился,
И обман разъединения, побеждённый,
Ослабел, распался, сокрылся.

О Свете тихий, вечный Боже!
Твоя мечта – всё мирозданье.
Я догораю в божественной грёзе.
Я – Твоё тихое мерцанье.

Смерть не уступит, –
Что ей наши дни и часы!
И как мне её не любить!
  Ничто не иступит
Ее быстролётной косы, –
Как отрадно о ней ворожить!

  Может быть, на пороге
Стоит и глядит на меня,
И взор её долог и тих, –
  И о смертной дороге
Мечтаю, голову склоня,
Забыв о томленьях моих.

Идёт покорно странник бледный,
Тоску земли в пыли влача.
Венец на нём сияет медный,
И в грудь вонзились три меча.

Не озаряет путь бесследный
В руке дрожащая свеча,
И ни единого луча
Ему не шлёт дракон победный.

О камни жёсткие истёрт
На крутоярах и откосах
Его убогий пыльный посох,

И соблазняет хитрый чёрт
Воззвать в кощунственных вопросах
К Творцу, – но странник тих и тверд.

Пылай бесстрастною любовью
И невозможное пророчь.
Моя сестра, с твоею кровью
Вино я выпил в эту ночь.

В моей душе стонала жалость, –
Но от неправедной тоски
Меня спасла святая алость
Твоей протянутой руки.

В священный миг мы задрожали, –
Ты боль сумела побороть,
Когда игла из тонкой стали
Твоей руки пронзила плоть.

Соединились мы над чашей,
Разъединённые давно,
И в чашу капля крови нашей
Упала в красное вино.

Устами к чаше мы припали,
И пламенеющая кровь
Сожгла порочные печали,
Зажгла невинную любовь.