Константин Батюшков - Полное собрание стихотворений

    Известный откупщик Фадей
Построил богу храм… и совесть успокоил.
    И впрямь! На всё ценЫ удвоил:
Дал богу медный грош, а сотни взял рублей
          С людей.

    «Теперь, сего же дня,
Прощай, мой экипаж и рыжих четверня!
Лизета! ужины!.. Я с вами распрощался
  Навек для мудрости святой!»
    – «Что сделалось с тобой?»
    – «Безделка!.. Проигрался!»

«О хлеб-соль русская! о прадед Филарет!
    О милые останки,
Упрямство дедушки и ферези прабабки!
    Без вас спасенья нет!
  А вы, а вы забыты нами!» –
  Вчера горланил Фирс с гостями
И, сидя у меня за лакомым столом,
В восторге пламенном, как истый витязь русский,
Съел соус, съел другой, а там сальмис французский,
А там шампанского хлебнул с бутылку он,
А там… подвинул стул и сел играть в бостон.

«Какое сходство Клит с Суворовым имел?»
  – «Нималого!» – «Большое».
– «Помилуй! Клит был трус, от выстрела робел
И пекся об одном желудке и покое;
Великий вождь вставал с зарей для ратных дел,
  А Клит спал часто по неделе».
– «Всё так! да умер он, как вождь сей… на постеле».

  Сот меда с молоком –
И Маин сын тебе навеки благосклонен!
  Алкид не так-то скромен:
Дай две ему овцы, дай кОзу и с козлом;
Тогда он на овец прольет благословенье
  И в снедь не даст волкам.
  Храню к богам почтенье,
  А стада не отдам
  На жертвоприношенье.
  По совести! Одна мне честь, –
Что волк его сожрал, что бог изволил съесть.

О, радуйся, мой друг, прелестная Мария!
Ты прелестей полна, любови и ума,
С тобою грации, ты грация сама.
Пусть парки век прядут тебе часы златые!
    Амур тебя благословил,
    А я – как ангел говорил.

  «Что это! – говорил Платон, –
  Остановился Флегетон,
Мегера, фурии и Цербер онемели,
  Внимая пенью твоему,
  Певец бессмертный Габриели?
    Умолкни!.. Но сему
    Безбожнику в награду
Поищем страшных мук, ужасных даже аду,
    Соделаем его
    Гнуснее самого
      Сизифа злова!»
Сказал и превратил – о ужас! – в Ослякова.

Льстец моей ленивой музы!
Ах, какие снова узы
На меня ты наложил?
Ты мою сонливу «Лету»
В Иордан преобратил
И, смеяся, мне, поэту,
Так кадилом накадил,
Что я в сладком упоеньи,
Позабыв стихотвореньи,
Задремал и видел сон:
Будто светлый Аполлон
И меня, шалун мой милый,
НА берег реки унылой
Со стихами потащил
И в забвеньи потопил!

        Какое хочешь имя дай
        Твоей поэме полудикой:
Петр длинный, Петр большой, но только Петр Великий –
          Ее не называй.

И телом и душой ты на Амура схожа:
Коварна и умна и столько же пригожа.

Гремит повсюду страшный гром,
Горами к небу вздуто море,
Стихии яростные в споре,
И тухнет дальний солнцев дом,
И звезды падают рядами.
Они покойны за столами,
Они покойны. Есть перо,
Бумага есть и – всё добро!
Не видят и не слышут
И всё пером гусиным пишут!

    Всегдашний гость, мучитель мой,
О Балдус! долго ль мне зевать, дремать с тобой?
Будь крошечку умней или – дай жить в покое!
Когда жестокий рок сведет тебя со мной –
    Я не один и нас не двое.

    Не странен ли судеб устав!
    Певцы Петра – несчастья жертвы:
Наш Пиндар кончил жизнь, поэмы не скончав,
Другие живы все, но их поэмы мертвы!

  Ему ли помнить нас
  На шумной сцене света?
Он помнит лишь обеда час
И час великий комитета!