Константин Батюшков - Полное собрание стихотворений

И я так плакал в восхищеньи,
Когда скрижаль твою читал,
И гений твой благословлял
В глубоком, сладком умиленьи…
Пускай талант – не мой удел!
Но я для муз дышал недаром,
Любил прекрасное и с жаром
Твой гений чувствовать умел.

  Чем заплачу вам, милый князь,
  Чем отдарю почтенного поэта?
Стихами? Но давно я с музой рушил связь
  И без нее кругом летаю света,
С востока к западу, от севера на юг –
  Не там, где вы, где граций круг,
  Где Аполлон с парнасскими сестрами,
    Нет, нет, в стране иной,
  Где ввек не повстречаюсь с вами:
  В пыли, в грязи, на тряской мостовой,
«В картузе с козырьком, с небритыми усами»,
    Как Пушкина герой,
  Воспетый им столь сильными стихами.
  Такая жизнь для мыслящего – ад.
Страданий вам моих не в силах я исчислить.
Скачи туда, сюда, хоть рад или не рад.
  Где ж время чувствовать и мыслить?
  Но время, к счастью, есть любить
  Друзей, их славу и успехи
    И в дружбе находить
Неизъяснимые для черствых душ утехи.
  Вот мой удел, почтенный мой поэт:
Оставя отчий край, увижу новый свет,
И небо новое, и незнакомы лицы,
Везувий в пламени и Этны вечный дым,
Кастратов, оперу, фигляров, папский Рим
И прах, священный прах всемирныя столицы.
Но где б я ни был (так я молвлю в добрый час),
  Не изменясь, душою тот же буду
  И, умирая, не забуду
Москву, отечество, друзей моих и вас!

Есть дача за Невой,
Верст двадцать от столицы,
У Выборгской границы,
Близ Парголы крутой:
Есть дача или мыза,
Приют для добрых душ,
Где добрая Элиза
И с ней почтенный муж,
С открытою душою
И с лаской на устах,
За трапезой простою
На бархатных лугах,
Без бального наряда,
В свой маленький приют
Друзей из Петрограда
На праздник сельский ждут.
Так муж с супругой нежной
В час отдыха от дел
Под кров свой безмятежный
Муз к грациям привел.
Поэт, лентяй, счастливец
И тонкий философ,
Мечтает там Крылов
Под тению березы
О басенных зверях
И рвет парнасски розы
В приютинских лесах.
И Гнедич там мечтает
О греческих богах,
Меж тем как замечает
Кипренский лица их
И кистию чудесной,
С беспечностью прелестной,
Вандиков ученик,
В один крылатый миг
Он пишет их портреты,
Которые от Леты
Спасли бы образцов,
Когда бы сам Крылов
И Гнедич сочиняли,
Как пишет Тянислов
Иль Балдусы писали,
Забыв и вкус, и ум.
Но мы забудем шум
И суеты столицы,
Изладим колесницы,
Ударим по коням
И пустимся стрелою
В Приютино с тобою.
Согласны? – По рукам!

Ты пробуждаешься, о Байя, из гробницы
При появлении Аврориных лучей,
Но не отдаст тебе багряная денница
  Сияния протекших дней,
  Не возвратит убежищей прохлады,
  Где нежились рои красот,
И никогда твои порфирны колоннады
  Со дна не встанут синих вод.

Есть наслаждение и в дикости лесов,
  Есть радость на приморском бреге,
И есть гармония в сем говоре валов,
  Дробящихся в пустынном беге.
Я ближнего люблю, но ты, природа-мать,
  Для сердца ты всего дороже!
С тобой, владычица, привык я забывать
  И то, чем был, как был моложе,
И то, чем ныне стал под холодом годов.
  Тобою в чувствах оживаю:
Их выразить душа не знает стройных слов
  И как молчать об них – не знаю.

  О! милый гость из отческой земли!
Молю тебя: заметь сей памятник безвестный:
Здесь матерь и отец надежду погребли;
Здесь я покоюся, младенец их прелестный.
Им молви от меня: «Не сетуйте, друзья!
  Моя завидна скоротечность;
    Не знала жизни я,
      И знаю вечность».

Девица юная подобна розе нежной,
Взлелеянной весной под сению надежной:
Ни стадо алчное, ни взоры пастухов
Не знают тайного сокровища лугов,
Но ветер сладостный, но рощи благовонны,
Земля и небеса прекрасной благосклонны.