Николай Вашуткин - Геракл

Свита Артемиды то была,

Копья бросили умело,

Но героя Зевса дочь спасла.

Отклонила смерть от цели,

Для людей невидима сама.

Копья мимо просвистели

Жизнь Геракла берегла она.

Палицей своей огромной

Со щитами он их уложил.

Хоть была победа скромной

Амазонкам ужас всем внушил.

С места битвы побежали

Многие при этом полегли,

Двух красавиц задержали

Их на всякий случай сберегли.

В бой жестокий амазонок

Меланиппа смело всех вела.

Антиопа, как ребенок,

С ней одной всегда везде была.

Ипполита запросила

У Геракла мира для подруг.

Не у них сегодня сила

Много крови тут пролилось вдруг.

Зевса сын на мир согласен

Заключил с царицей договор.

Мир без войн любой прекрасен

После битвы сдаться не позор.

За свободу Меланиппы

Ипполита пояс свой сняла

Заглушив в обиде всхлипы,

Антиопа рабство приняла.

Вручена она Тесею

Отличился тоже он в бою,

И душой полюбит всею,

Жизнь ему потом отдаст свою.

Неба синь вверху разлита.

Море плещет синею волной.

Чудный пояс Ипполиты

В корабле Геракл везет домой.

ОСВОБОЖДЕНИЕ ПРОМЕТЕЯ.

Волны бьются в берег моря,

Белой пеной камни все покрыв,

Слезы льются тут от горя

Здесь скала, как совести нарыв.

А к скале прикован крепко

И прибит к ней гордый Прометей.

О подобном слышишь редко

Он страдает тяжко за людей.

У богов огонь похитил,

Научил их греться у костра,

И наказан был учитель

За раздачу Зевсова добра.

С той поры века минули.

Громовержец всех давно простил.

Всех титанов вверх вернули

Из Тартара - царства темных сил.

Только муки Прометея

Зевс усилил в горестной судьбе.

Не за то, что тот содеял,

А за тайну, что хранит в себе.

Тайна эта угрожает

Власти Громовержца самого.

Он её узнать желает.

Гнева нет к титану у него.

Зимы узник замерзает.

Летом тело сохнет без воды.

Днем его орел терзает,

Прилетев с небесной высоты.

За ночь раны заживают,

Чтоб потом все повторилось вновь.

Силы быстро убывают

Слишком часто льется в море кровь.

И страдальца навещают

Все титаны и Фемида-мать

И свободу обещают

Гордость только должен он сломать.

Воле Зевса покориться,

И секрет скорей ему отдать.

С этим надо торопиться

Мать устала за него страдать.

"Ваши чувства понимаю

Говорил в ответ им Прометей

Но обиды не снимаю

Громовержец все-таки злодей.

Мне лишь смертный даст свободу.

От богов её я не приму,

Ненавижу их породу,

Всех бы посадить в Тартара тьму".

Наказанье продолжалось,

И орел терзал при свете дня,

Но свобода приближалась

К гордому дарителю огня.

Смертный этот уж родился,

Возмужал и ходит по Земле.

Для людей герой трудился,

И к скале он плыл на корабле.

Чудный пояс Ипполиты

В корабле Геракл везет домой.

Слезы траура пролиты

В Фемискире сзади за кормой.

Много дней качают волны,

И команде надо отдохнуть.

Слева берег пены полный.

Наш герой решил туда свернуть.

У воды скала торчала.

Дальше снежные вершины гор.

В этом месте жизнь молчала,

И, как видно, с очень давних пор.

Полог тишины вдруг сорван

Со скалы торчащей впереди.

Там титан, к скале прикован,

У него железо и в груди.

Он к Гераклу обратился,

Хриплым голосом к себе зовет:

"Наконец-то ты явился

Подвиг здесь тебя давно уж ждет".

На мучения титана

Воин смотрит с жалостью в глазах.

Сострадание, как рана,

Отразилось и в его слезах.

О судьбе своей ужасной

Рассказал герою Прометей.

Мол, наказан он напрасно

За добро, что сделал для людей.

Предсказал Гераклу также,

Что ещё тот в Мире совершит

Прежде, чем Судьба однажды

Жизнь его земную завершит.

"Богу смерти недоступна

Жизнь твоя, как солнечная тень,

А сразит тебя преступно

Тень из царства мертвых в ясный день".

Тут орла раздался клекот,

Что на Пир кровавый прилетел.

Шум от крыльев, будто топот

Он помеху удалить хотел.

Чтобы когти, словно стрелы,

В Прометея яростно вонзить,

Чтоб страдало в муках тело,

Чтобы печень клювом поразить.

Ясно стало тут герою,

Что не всю ещё он видел боль,

Что сейчас её откроют,

Словно бы насыпав в раны соль.

Но такого униженья

Не желал Геракл уже терпеть,

И, как в яростном сраженьи

Тетива у лука стала петь.

И орел сражен стрелою.

Жертву больше некому терзать.