Ольга Романова - В механике небесной атмосферы

Красный, белый, зеленый, синий,
И цветов этих постоянство
Глаз ласкает, и небо стынет,
Вырубая собой пространство.

И в кофейнях дурман повсюду,
По утрам, не считая денег,
Там расплачивался Иуда,
И искал сдачу академик.

И в минуты погод ненастных,
И в часы солнечных затмений.
Вечер снова в окне погаснет,
И усядется на колени.

Будет нежно мурлыкать, плакать,
Словно кошка и кликать ласку.
И слеза его будет капать,
Омывая весь штат Аляски.

Вытираясь платком рассвета,
Он укутается садами.
Вечер скомкан в руках газетой,
Но камин окруженный дровами,

Ожидает костра ночного,
Но хозяин не слишком быстро,
Зажигает его. Полвторого,
Не дождаться дровишкам искр.

Снова белый, зеленый, синий,
И цветов этих постоянство
Глаз ласкает, и небо стынет,
Ожидая своё пространство.

И старушка зима опечалилась,
Она каялась, каялась, каялась,
Что засыпала снегом столетия,
Что вступила в объятия бессмертия.

И старушка зима затревожилась,
Ей весеннее солнышко вспомнилось.
И зеленые травы закатные,
И вагоны пустые плацкартные.

И старушка зима успокоилась,
На работу колдуньей устроилась,
К буйным вьюгам, к морозам нешуточным,
Она тихо играла на дудочке.

Она резво ветрами шумными
Обдувала царство подлунное.
И снегами белыми, белыми,
В мир стреляла стрелами, стрелами.

И старушка зима разбуянилась,
Как ребенок она заупрямилась.
Замела все тропы осенние,
Забрала с собой птичье пение.

И старушка зима опечалилась,
Она каялась, каялась, каялась,
Что засыпала снегом столетия,
Что вступила в объятия бессмертия.

Жаль, что окна наши не напротив.
Жаль, что ничего не происходит.
И ветрам холодным, стало не свободно,
Думу думают и где-то бродят.

Даль, что приближается, тускнеет,
И краснеет девицей, немеет.
Вечером вчерашним, нежным и домашним,
Овладеет утро, овладеет.

Шаль, что ты накинула, слетает.
Не согрев тебя, свеча сгорает.
Парусом прибрежным, обретя надежду,
С радугой шалуньей обвенчает.

Жаль, что время вновь мосты разводит,
И случайным гостем ветер бродит.
И степям раздольным дышится не вольно,
Думу думают и где-то бродят.

Даль, что неизвестностью туманит.
Красками играет и дурманит.
Белыми ночами к радости причалам
Нас зовет и точно не обманет.

Жаль, что окна наши не напротив.
Жаль, что ничего не происходит.
И ветрам холодным, стало не свободно,
Думу думают и где-то бродят.

Мы стали не важны и не нужны друг другу,
И нашей нет вины, что всё идет по кругу.
И нашей нет вины, что одиноко, больно,
И мы расстались вновь легко и добровольно.

Нам было просто так и в тоже время трудно,
Подняться высоко на небо, там безлюдно.
Умчаться навсегда от прошлогодних споров,
И не смотреть в глаза друг другу очень скоро.

Мы стали не важны и не должны друг другу,
Так скучно и темно, и летом воет вьюга.
И мы молчим опять вдвоем, все темы биты.
Тасуется колода, мы с тобою квиты.

Мы стали так сложны, мы стали так ранимы,
Мы были так важны и так необходимы.
Еще один виток, еще виток спирали,
Уже не нужно слов, мы просто опоздали.

Они нас не спасут, они нам не помогут,
И разный наш маршрут, и разная дорога.
Нелепые слова, нелепые обиды,
Кто прав, кто виноват, мы ранены, убиты.

Мы стали не важны и не нужны друг другу,
И нашей нет вины, что всё идет по кругу.
И нашей нет вины, что одиноко, больно,
И мы расстались вновь легко и добровольно.

Задом наперед и наоборот,
Плавный хоровод, резкий поворот.
Пара пустяков, вечер бестолков,
Тысячи причин, несколько шагов.

Рвется календарь, вертится земля.
Крошится миндаль, около нуля.
И следы в песке потеряли смысл,
Темнота в мешке караулит мысль.

Истина ушла по двору гулять,
И не добрела, воротилась вспять.
По полю в ночи шла она пешком,
Тысячи причин, да и в горле ком,