Андрей Драгунов - Между вещью и пылью

Когда закончится бумага на столе,
я вырву лист календаря на стенке,
покрашенной, как лавка во дворе —
во все цвета и в разные оттенки
той самой радуги. И календарь не нов,
и числа повторяются… Суббота
на том же месте. Из других основ —
восход, закат и выход на работу
по понедельникам… с больною головой
и в поисках нескисшегося пива.
И пена требует, как водится, отстой,
а в остальном всё просто сиротливо,
как в выцветшем саду. В который раз
чернила требуют бумагу – в продолженье,
но замечает замутнённый глаз
уже от старости волненье и сомненье
в способности не извести листы
на розжиг для камина или печки,
чадящей сильно, но когда чисты
они ещё, как белые овечки —
пишу длинней, когда короткий век
уже остался! Время всё быстрее
куда-то пятится – возможно, человек
живёт недолго – только веселее,
пока живёт. И, кажется, что день
опять не выглядит, как некогда последний,
застрявший только где-то, «поколень»,
в растаявшей грязи, среди деревьев,
почти замёрзших, где среди ветвей
всё меньше птиц, листвы. И только ветер
ещё гуляет, чтобы поскорей
избавиться от долгожданной встречи
с каким-нибудь случайным, кто зайдёт
нечаянно, как на листы тетради —
чернила – кто в листах потом найдёт,
зачём всё было, т. е. – чего ради
всё это было. Только напиши,
перекрои последнюю страницу,
оставь сомненья, где-нибудь, в тиши,
и будь последним, кто потом приснится.

Растаяло стекло вместе с дождём,
а с ним и двор, переместившись в лужу.
Я думаю о чём-то о своём,
взяв книгу толстую и глупую, к тому же.
Мне даже весело глядеть на мокрый двор —
что в нём осталось после наводненья…
Какая-то ворона на забор
уселась нагло или без сомненья
в своём величии, покудова она
одна владелица безмолвного пейзажа.
Гляжу на это молча из окна,
что без стекла, но это лучше даже.

Человек, проходящий мимо, случайным взглядом
полоснул, как бритвой, и даже не оглянулся —
жизнь и так коротка, что самому себе досадно,
да ещё погода грозится ежеминутно —
то дождём, то снегом, ворочая тучу в небе
с боку на бок, как маленького в кроватке,
чтоб удобней было… Прохожие все изчезли,
как последняя фраза в школьной ещё тетрадке.

Засохший ещё до жизни сирени куст,
в самом начале – теперь лишь сухие ветки
без продолжения, как мёртвые фразы с уст —
просто на воздух, не дальше заборной сетки,
т. е. совсем буквально – на два шага —
только шагни – и дальше без вариантов —
просто гляди, с опаской, во все глаза —
как там аукнется, чтоб не остаться без шансов
на продолжение – веткой сухой в земле.
Куст проживёт неделю, ну, две – не дольше —
дальше костёр и трепет уже в золе,
тронутой ветром – и с каждым разом тоньше
перегорелые ветки, чей краткий век
не был укрыт цветами – лишь только угли —
всё украшение, что на глазах у всех —
лишь огоньки, которые вмиг затухли.

Так случилось, что ты умер раньше, а я не успел —
мне не ту показали дорогу от дома до Бога.
И ещё продолжается жизнь, пусть не так, как хотел,
но немного короче уже под ногами дорога.
И ботинки уже греют камни нездешним теплом,
и следы только дальше от места, где всё начиналось,
но туда ли, где кончится?.. Там ли, где думал – потом
завершить все дела? Или с теми, с кем раньше мечталось.
Я хотел бы добраться к тебе из означенных мест,
рассказать о случившемся или хотя бы увидеть —
как тебе там, откуда доходит лишь призрачный жест,
даже в виде какой-нибудь бабочки, чтоб не обидеть
обитателей местных. Прими от меня, как поклон —
это стихотворение. Жаль, что не встретились раньше.
Может быть, повезёт – и тогда, пусть и с разных сторон —
мы с тобою увидимся, сжав от волнения пальцы…

Там, где-то в глубине пустой квартиры,
хранится ящик с письмами оттуда,
где жизнь кончается, и только карты мира
как доказательство или возможность чуда
какого-то, что, может быть, случится,
не обращая своего вниманья
на место пребыванья очевидца,
на возраст и душевные страданья.
Всё в этих письмах – только не старайся
найти в них адрес местоположенья,
расположенья. Впрочем, попытайся —
возможно, повезёт. Процент везенья
в таких делах – ничтожен, но попробуй —
по крайней мере, времяпровожденье.
И что-нибудь тогда пойдёт по-новой
или, опять, уже без результата —
любого. Чтоб не вызвать подозренье —
спрячь их обратно – трудно, вероятно,
как счастье выиграть с потерянной подковой.