Сергей Филатов - Свет отражённый. Стихотворения (сборник)

Приговорён к своей России –
Стране погостов и берёз.
Как будто на моих крестинах,
Октябрь торжественно белёс.

А я, как крестник, в этом храме
С самим собой наедине.
А я, как осень, отмираю…
И непонятно, чуждо мне, –

Что есть страна, что есть Россия
С глухой кремлёвскою стеной,
Где крик отчаянный: – Спасите! –
Завис, как мир перед войной…

В пространстве позднем отражаясь,
Подолгу стынет каждый лист.
И, как послы ничьей державы,
Уходят в небо журавли.

Я с каждым мысленно простился –
Я вспомнил всех до одного.
Колеблем свет. А твердь пустынна,
Как прах от века моего.

Лишь скорбный смысл иных значений
Хранит забытое тепло.
И длинный список посвящений
Не умещается в Число.

Тихо струится дорога
Мимо темнеющих ив.
Свет, как подобие Бога,
Шлёт откровенья свои.

Свет неназойливый, словно
Льётся неслышно звезда,
Лёгкой укрытая мглою…
Странное слово – всегда.

Словно мерцают над полем
Тайные запахи трав.
Словно теперь уже поздно
Помнить, что было вчера.

Кажется, время бесследно
Кануло где-то в ночи…
Что ж так тревожно за лесом
Птица ночная кричит?..

Буксир упирается – тянет
Две грузных баржи́ по реке…
Волна набежит и растает,
Разгладит следы на песке.

Спокойно, без видимой боли
Затянет текучим песком, –
Как будто по кромке прибоя
Христос уходил босиком…

Листья срываются медленно
С чутких притихших осин.
Что-то, должно быть, изменится,
И – ничего не спасти.

Повода нет для отчаянья,
Есть только светлая боль.
Всё хорошо, что кончается
В срок, отведённый судьбой.

Ясные, словно последние,
Чудные, синие дни! –
Впору бродить перелесками,
Август души хоронить.

Как глубоко и нерушимо –
Берёзы. Родина. Рассвет.
Беззвучный шёпот камышинок,
И холодок росы в траве…

Покуда нет туда возврата, –
Наверно, просто не пора.
И всё-таки в грядущем завтра
Душа отыщет этот край.

Где шаткий мост на ветхих сваях
Глядится в зыбкое стекло,
И роща спит светло и свято,
И сердцу – свято и светло.

Через село лежал большак,
Клубилась пыль не оседая…
Наверно, там моя душа
Училась жить заветной далью.

Потом – судьба – случалось жить
Скупым теплом и скудным хлебом.
Глядеть, как пыль в луче дрожит,
И сквозь неё сочится небо.

Но всё же, видно, будет так:
Настанет час – я лягу в белом…
Душа вернётся на большак,
Расставшись с этим чёрным телом,

Увидит путь вперёд и вверх
Сквозь пыль, и, может быть, за нею
Её нетленный малый свет
Вольётся в бесконечность неба.

Тугие стебли повилики
Уже проникли и сюда…
Но на нетронутые лики